ВЕЛИКИЕ ПИСАТЕЛИ ОТЕЧЕСТВА

Печать
PDF

(Продолжение. Начало «В» от 15.02.2023, от 15.03.2023, от 29.03.2023, от 19.04.2023, от 26.04.2023, от 03.05.2023, от 07.06.2023, от 21.06.2023, от 05.07.2023, от 19.07.2023)

Газета «Вести» продолжает новую рубрику «Великие писатели Отечества». Нашим читателям мы предлагаем ознакомиться с краткой биографией людей, которые существенно повлияли на мировоззрение россиян, воспитание в них чувства прекрасного, сделали русский язык великим и могучим. При этом не будем забывать, что некоторые из них стали предвестниками трех революций в Российской империи, приблизив смутные времена с кровавой круговертью. Великие писатели Отечества составляют часть нашей истории и заслуживают того, чтобы их творчество знали и помнили.

Материалы печатаются по книге «Сто великих писателей», авторы Любовь Калюжная и Геннадий Иванов, издательство «Вече», 2002 год, а также иным источникам.

Владимир Владимирович Маяковский

(1893–1930)

19 июля 2023 года великому российскому (советскому) поэту исполнилось 130 лет. Еще недавно в каждой книге о Маяковском писали примерно такие слова: «Его поэзия – художественная летопись нашей страны в эпоху Великой Октябрьской революции и построения социализма. Маяковский – истинный певец Октября, он как бы живое олицетворение нового типа поэта – активного борца за светлое будущее народа». И так далее в этом духе.

Сегодня Маяковского сбрасывают «с корабля современности», как когда-то в молодости он сам со товарищи сбрасывал Пушкина. Подписывался он под такими словами в манифесте футуристов «Пощечина общественному вкусу»: «Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее иероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности». Последние два слова именно с большой буквы писались. Как же, современностью всегда прикрывали отсутствие подлинной глубины в искусстве. Но, с другой стороны, без современного слова действительно не может жить литература. Другое дело, что современность не в желтой кофте футуристов и не в отражении решений очередного съезда партии.

Так вот, сейчас сбрасывают Маяковского, что тоже ошибочно. Потому что талант Маяковского огромен, он не ровня Д. Бурлюку, А. Крученых, с которыми вместе подписывал манифест в 1912 году. Маяковский прошел большой творческий путь и смог, даже «наступив на горло собственной песне», выразить свой неповторимый поэтический взгляд на мир. Он очень повлиял своим новаторским творчеством не только на русскую, но и на мировую поэзию. Потом Маяковский очень далеко ушел от своих ранних эпатажных лозунгов.

Современный исследователь русской литературы С. Федякин пишет по поводу всех манифестов: «Мы читаем учебники русской литературы XX века, литературные манифесты, призывы, признания… Символисты с их «мистическим содержанием» и «расширением художественной впечатлительности», реалисты (и Бунин особенно), оттолкнувшие символистские излишества, акмеисты, захотевшие вернуть в поэзию «вещный мир», футуристы, разогнавшие свою страсть к слово-новшествам до зауми… И за каждым движением, за каждым шагом, каждым словесным изгибом – всё то же: нельзя писать так, как писали раньше, нельзя писать так, как пишут сейчас… литература «неоклассической эпохи» не могла не ощутить «перемену воздуха». Обветшалость привычных жанров, привычного языка, привычных интонаций… Отсюда всплеск разноголосицы, пестрота и «мучительное разнообразие» литературы начала века. Хотя то, что открывали «новаторы», быстро становилось общим местом». И заканчивает свои заметки этот литературовед такой мыслью: «Нужно всего-то-навсего прийти к читателю со своим насущным словом – не из литературы».

Маяковский начинал из литературы. Все эти манифесты были чисто литературными забавами, хотя и казались их авторам делом и переделом всей вселенной. Но потом, когда жизнь стала резко меняться, когда революция неузнаваемо преобразила жизнь, поэт вошел в эту жизнь демонстративно и навсегда. Другое дело, что, творя из новой жизни, поэт не рассматривал эту жизнь во всей её неоднозначности: он смотрел далеко вперед и трудился, «чтобы выволочь республику из грязи» туда, в светлое будущее. Русская поэзия всё-таки не очень любит всякую отвлеченность, идеализм, в том числе и революционный, идеализм. Её доминанта – глубина взгляда на жизнь, сердечность, а не утопия и политика. Поэтому со временем интерес любителей поэзии к поэту упал. Возможно, что он упал бы, даже если бы и не поменялась в наши дни жизнь в России.

Но в литературе останется навсегда имя Владимира Маяковского как великого художника. Его талант все увидели уже в ранних стихах.

А вы могли бы?

Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана;

я показал на блюде студня

косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы

прочел я зовы новых губ.

А вы ноктюрн сыграть могли бы

на флейте водосточных труб?

Маяковский родился 7 (19) июля 1893 года в Грузии, в селе Багдади, в семье лесничего. Отец его был дворянином, хотя и служил лесничим. Поэт учился в Училище живописи, ваяния и зодчества в Москве. В пятнадцать лет вступил в партию большевиков, выполнял пропагандистские задания. Трижды подвергался арестам. В 1909 году 11 месяцев провел в Бутырской тюрьме. Там и начал писать стихи.

Первые книги Маяковского: «Я» – книга из четырех стихотворений (1913), «Облако в штанах» (1915), «Простое как мычание» (1916), «Флейта-позвоночник» (1916), «Человек» (1918), потом будут выходить многотомники, собрания сочинений, в советское время Маяковского издавали больше всех других поэтов.

14 апреля 1930 года Маяковский покончил жизнь самоубийством.

Одно из последних его стихотворений, неоконченное:

Я знаю силу слов, я знаю слов набат.

Они не те, которым рукоплещут ложи.

От слов таких срываются гроба

шагать четверкою своих дубовых ножек.

Бывает, выбросят, не напечатав, не издав,

но слово мчится, подтянув подпруги,

звенит века, и подползают поезда

лизать поэзии мозолистые руки.

Я знаю силу слов. Глядится пустяком,

опавшим лепестком под каблуками танца,

но человек душой губами костяком…

[1928–1930]

Путь Маяковского в революцию был предрешен: уже в предреволюционных своих произведениях, например, в поэме «Облако в штанах» или в трагедии «Владимир Маяковский», он показывал трагичность жизни человека при капитализме и призывал революцию: «В терновом венке революций грядет шестнадцатый год». Его лирико-эпические поэмы «Владимир Ильич Ленин» (1924) и «Хорошо!» (1927) вполне закономерны («Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо»). Он искренне бился за новую жизнь в России. Другое дело, что политики поставили его поэзию на службу себе, использовали её для оправдания своих злодеяний.

При всём том не надо забывать, что Маяковский был очень популярен в народе. Впервые в истории человечества на историческую арену вышли «массы». Само время требовало оратора, поэта-трибуна, способного с ними говорить. Маяковский стал таким трибуном. Внутренне он им уже был, история только вызвала его.

Маяковский очень много дал поэтической форме. Здесь он новатор. Силлабо-тоническую систему стихосложения (силлабо-тоническое стихосложение – система стихосложения, в основе которой лежит выравненность числа слогов, количества и места распределения ударений в стихотворных строках. – Прим. ред.) он преобразил до неузнаваемости. Поэт опирался не на музыку ритма, а на смысловое ударение, на интонацию. На первый план он выдвинул разговорный характер стиха, воспринимаемый прежде всего на слух широкой аудиторией. Его новаторство в рифмах, в ритмах, в «лесенке» восприняли зарубежные поэты Луи Арагон, Назым Хикмет, Пабло Неруда, Иоганнес Бехер и другие.

Приведем стихотворение Владимира Маяковского, тем более теперь его редко печатают.

Стихи о советском паспорте

Я волком бы выгрыз

бюрократизм.

К мандатам почтения нету.

К любым чертям с матерями

Катись любая бумажка.

Но эту…

По длинному фронту

Купе и кают чиновник

учтивый движется.

Сдают паспорта,

и я сдаю мою

пурпурную книжицу.

К одним паспортам –

улыбка у рта.

К другим – отношение плевое.

С почтеньем берут, например,

Паспорта с двухспальным

английским левою.

Глазами доброго дядю выев,

не переставая кланяться,

берут, как будто берут чаевые,

паспорт американца.

На польский – глядят,

как в афишу коза.

На польский – выпяливают глаза

в тугой полицейской слоновости –

откуда, мол, и что это за

географические новости?

И не повернув головы кочан

и чувств никаких

не изведав, берут,

не моргнув, паспорта датчан

и разных прочих шведов.

И вдруг, как будто ожогом,

Рот скривило господину.

Это господин чиновник

Берет мою

краснокожую паспортину.

Берет – как бомбу,

берет – как ежа,

как бритву обоюдоострую,

берет, как гремучую

в 20 жал змею

двухметроворостую.

Моргнул многозначаще

глаз носильщика,

хоть вещи снесет задаром вам.

Жандарм вопросительно

смотрит на сыщика,

сыщик на жандарма.

С каким наслажденьем

жандармской кастой

я был бы исхлестан и распят

за то, что в руках у меня

молоткастый, серпастый

советский паспорт.

Я волком бы выгрыз бюрократизм.

К мандатам почтения нету.

К любым чертям с матерями

Катись любая бумажка.

Но эту… Я достаю

из широких штанин

дубликатом бесценного груза.

Читайте, завидуйте,

я – гражданин

Советского Союза.

[1929]

Смертельная муза: что на самом деле стало причиной смерти Владимира Маяковского?

«Я хочу быть понят родной страной, / а не буду понят – что ж?! / По родной стране пройду стороной, / как проходит косой дождь», – Владимир Маяковский.

Москва еще не видела подобного зрелища. 17 апреля 1930 года сотни тысяч людей вышли на улицы города, чтобы проводить в последний путь великого поэта, «агитатора-горлана, главаря» Владимира Маяковского. Милиция оцепила все переулки и площади, улицы были забиты народом. Стояли так тесно, что невозможно было протиснуться. Стояли на тротуарах, на мостовой, висели, прицепившись к фонарям. Крыши были черны от забравшихся на них людей. Была давка, стояли трамваи. Писатель Юрий Олеша вспоминал: «Если бы он знал, что так его любят и знают, не застрелился бы». Цветов не было. Был лишь один необыкновенный венок.

Доктор исторических наук Владимир Фортунатов: «Его хоронили в течение трех дней. Пришло 150 тысяч человек. Когда его везли на бронированном автомобиле, не было ни одного цветка. Это интересная деталь. Был только венок. Он был металлический, собранный из молотов, маховиков и винтов. И на этом венке было написано «Железному поэту – железный венок». То есть он со своим ростом, голосом, манерой чтения и стихами воспринимался многими как железный человек. Я не знаю, как в нашей истории дальше пойдет дело, мы по крайней мере знаем два века в истории культуры – это Золотой век и Серебряный век. Но я думаю, что Советский век в культуре – это век Железный».

Маяковский ушел из жизни 14 апреля 1930 года в комнате на Лубянке, где он работал. Поэт приехал туда вместе с Вероникой Полонской, молодой актрисой МХАТа, с которой у него был длительный роман. По словам актрисы, он уговаривал её уйти от мужа и выйти за него замуж. Она была женой известного актера Яншина. Дальнейшее известно только со слов Полонской.

Фортунатов пересказывает, что писала Полонская: «Он запер двери, спрятал ключ в карман и стал требовать, чтобы я не ходила в театр и вообще ушла оттуда. Плакал. Я спросила, не проводит ли он меня. Нет, сказал он, но обещал позвонить. Еще спросил, есть ли у меня деньги на такси. Денег у меня не было. Он дал 20 рублей. Я успела дойти до парадной двери и услышала выстрел. Я бросилась к нему, я повторяла «Что вы сделали?» Он попытался приподнять голову, потом голова упала, и он стал страшно бледнеть. Появились люди. Мне кто-то сказал бежать и встречать карету скорой помощи. Выбежала, встретила, вернулась, а на лестнице мне кто-то говорит: «Поздно, умер».

«Предполагать, что кто-то был при этом объяснении и так далее можно сколько угодно, но вот последняя свидетельница (она прожила аж до 1994) рассказывает это именно так», – комментирует Фортунатов.

Официальная версия гласила: самоубийство совершено на почве личных отношений. Однако по Москве пошли слухи, что в истории с суицидом слишком много неясностей. Расследование вело ОГПУ, которое слишком быстро закрыло дело. Курировал его видный чекист Яков Агранов, у которого был роман с Лилей Брик. Агранова называли «палачом русской интеллигенции». На его совести убийство другого поэта – Николая Гумилева.

«Но уже тогда стали возникать слухи, что в смерти Маяковского слишком много загадок. То ли он застрелился от неразделенной любви к Лиле Брик, которая его всё-таки оставила. То ли его убили чекисты, поскольку в этот момент начались разногласия Маяковского с советской властью. То ли это было временное умопомешательство – у Маяковского были такие приступы. То ли его застрелила сама Вероника Полонская. И тем не менее слухи остаются слухами. Уже в наше время была проведена очень серьезная современная экспертиза, которая достаточно убедительно показала, что Маяковский всё-таки застрелился сам», – говорит писатель, культуролог Андрей Столяров.

В протоколе было записано, что Маяковский выстрелил себе в грудь из маузера, но позднее установили, что пуля была от другого пистолета. Предсмертное письмо датировано не 14-м, а 12-м апреля и написано почему-то карандашом. И таких неувязок в деле немало. Была даже версия, что Маяковского убили. Некий чекист выстрелил ему в сердце и ушел через черный ход, а Агранов подложил предсмертную записку.

«Неожиданно выяснилось, что Маяковский застрелился из маузера. Это по данным следствия, данные официальные, но в документах и вещественных доказательствах, приложенных к делу, почему-то фигурировал браунинг. А куда делся маузер? Кто его заменил? Или выясняется, что маузер подарил ему никто иной как Яков Агранов. Это заведующий секретным отделом ОГПУ, с которым Маяковский был хорошо знаком, потому Агранов, помимо всего прочего, курировал еще и творческую интеллигенцию. И всплывает упорный слух, что Лиля Брик, которая тогда уезжала за рубеж, перед отъездом пожаловалась на мужа Агранову, что она больше не знает, как избавиться от Маяковского. У неё больше нет на него сил», – рассказывает Андрей Столяров.

1930 год складывался для поэта крайне неудачно. Почему-то ему отказали в визе во Францию, где он собирался обручиться с Татьяной Яковлевой. Позже жившая в Париже сестра Лили Брик Эльза Триоле напишет ему о её скором замужестве. Полностью провалилась выставка «20 лет работы», в которой поэт подводил итоги своего творчества. Никто из видных партийных деятелей на неё не пришел. Началась травля поэта в печати. Многие коллеги говорили, что он окончательно исписался, что он давно превратился в попутчика советской власти. И это о Маяковском, трибуне революции, авторе поэм «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо».

Владимир Фортунатов говорит: «9 апреля, буквально за 5 дней до трагического события, Маяковский выступает перед студентами института народного хозяйства и, как это часто бывало, возникла дискуссия. И Маяковскому начинают задавать вопросы. Надо сказать, что такие вопросы могли быть просто инспирированы и подготовлены для того, чтобы тоже оказать определенное давление на него. «Имеет ли отношение его творчество к революции?», «Все написано о себе, рабочие не понимают Маяковского из-за манеры разбивать строки», «пусть Маяковский докажет, что через 20 лет его будут читать». Он в то время хотел отметить 20-летие своей такой активной поэтической деятельности и – очень интересная деталь – журнал «Печать и революция» сначала решил опубликовать приветствие, в котором о Маяковском говорилось как о великом революционном поэте. Однако приветствие изъяли из уже готовых экземпляров журнала по решению руководства Госиздата».

Скорее всего, причиной смерти стали проблемы в личной жизни. Шерше ля фам! Ищите женщину! Женщин у Маяковского было много, но судьбу перевернула встреча с его проклятой любовью Лилей Брик. В наше время Лиля вела бы блог в Instagram, имела бы миллионы подписчиков и не сходила бы с обложек скандальных журналов. Их было две сестры: Лиля и младшая Эльза. Именно Эльза познакомила Маяковского с Бриками. Позднее она переехала во Францию, вышла замуж и стала известной писательницей Эльзой Триале. А у Маяковского с Лилей Брик начался бурный роман, который продлился 15 лет. Лиля стала вечной музой поэта, все свои стихи он посвящал незабвенной Лиличке. Она сняла с него желтую кофту, заказала костюм и галстук, одела в английское пальто – идущий с ней поэт должен был выглядеть соответственно.

«Власть Лили Брик над Маяковским была необычайной. Вот с этого момента все свои стихотворные произведения, за исключением только поэмы «Владимир Ильич Ленин», он посвящал только ей. Познакомившись с Лилей, Маяковский уже не смог уехать из Петрограда. Он сначала поселился в гостинице, потом поближе к Брикам на Надеждинской улице (сейчас это улица Маяковского), а когда Брики перебрались в Москву, он много лет жил с ними в одной квартире. На дверях так и было написано: «Брик. Маяковский», – говорит Андрей Столяров.

Лиля была замужем за Осипом Бриком, но это не помешало ей жить втроем с Маяковским. Чем приворожила его эта женщина, мы никогда не узнаем. Она была образована, умна, немножко танцевала, немножко рисовала, но главный её талант был в совращении мужчин. Список её любовников занимает не одну страницу, при этом она совсем не стеснялась Маяковского. Иметь ручного знаменитого поэта, да еще хорошо зарабатывавшего – вот что нужно было хозяйке модного салона. «Какая разница между Володей и извозчиком? Один управляет лошадью, другой – рифмой», – писала она. Он страдал от ревности. Как потерянный щенок плакал под дверью, за которой она занималась сексом с другими… и всё ей прощал.

«Он воспринимался как такой мощный железный человек железного века и железной культуры. А на самом деле, на мой взгляд, он был где-то внутри очень неуверенным в себе человеком. Я очень хорошо помню одно из его стихотворений, где есть такая строчка: «Изо всех щенячих сил бедный щен заголосил». Откуда вот это слово «щен»? Это его так называла Лиля Брик, и он соглашался с этим, в роли этого щена выступал. То есть это, на мой взгляд, очень большое самоуничижение. Почему нельзя было ту же самую Лилю Брик послать подальше, если были многие другие женщины. То есть это человек был очень противоречивый. Человек, который производил одно внешнее впечатление, а на самом деле внутри него было много всего другого», – рассказывает Фортунатов.

Маяковский выполнял все её прихоти. Она стала первой владелицей собственного автомобиля в Москве. «Купи мне рейтузы розовые 3 пары, рейтузы черные 3 пары, чулки дорогие, иначе порвутся», – Лиля цинично упивалась своей властью над поэтом и откровенно издевалась над ним. В то же время она жила на гонорары трибуна революции и поэтому держала его на коротком поводке. Маяковский писал в поэме «Во весь голос»: «Мне и рубля не накопили строчки!» Действительно, все гонорары уходили Брикам. Без сомнения Лиля была музой поэта, но это была хищная муза. Она была похожа на рафаэлевского ангела, но в душе оставалась циничной расчетливой хищницей.

«Любила ли Лиля Брик Маяковского – это вопрос. Во всяком случае свидетели вспоминают, что она достаточно равнодушно говорила: «Володе полезно страдать. Вот он помучается и напишет хорошие стихи». Или жаловалась: «Володя такой скучный, он даже не устраивает мне сцены ревности». Фаина Раневская позже вспоминала, что она однажды встретила Лилю Брик и та очень долго и страстно говорила ей об Осипе Брике. Сказала даже, что ради него она готова отказаться от всего. Раневская тогда спросила: «Отказались бы и от Маяковского?» И Лиля ни на секунду не задумываясь ответила, что и от него отказалась бы. Складывается ощущение, что для Маяковского это действительно была любовь, удар молнии, а для Лили Брик это был просто один из многих любовных романов. Возможно, самый яркий, самый исторический, значимый, но всё же один», – говорит Столяров.

В конце концов поэт устал от такой неустроенной жизни. Ему хотелось нормальной семьи, нормального дома. За два года до смерти Маяковский встречает в Париже ту, которую искал. Она была роскошной красавицей: Татьяна Яковлева переехала из Союза во Францию и работала манекенщицей в фирме Chanel. «Ты одна мне ростом вровень», – писал он ей, звал в Союз, предлагал жениться. Уезжая из Парижа, он заключил договор со службой доставки цветов. И в течение нескольких лет каждое воскресенье Татьяна получала от него букет, даже после смерти поэта. Говорят, что Лиля почувствовав угрозу своей обеспеченной жизни, добилась того, чтобы Маяковскому не давали визу для поездки за границу.

«Когда человек попадает в так называемую разработку, прямую косвенную, через каких-то агентов влияния, всё – он уже из этого выбраться не может. Прямая связь с Лилей Брик и сестрой Эльзой – все совершенно завязано. Из этого круга ему не выскочить. И я не знаю, вот эта идея самоубийства была связана с тем, что он понял, что из этого круга не выскочить. Но я думаю, что он понял это намного раньше, но выхода их положения нет. Лучший выход – это пустить себе пулю, да еще и в сердце, почему-то не в голову. Ведь самоубийцы по-другому поступают», – рассказывает писатель Александр Мясников.

В 1935 году Лиля Брик, которая стала неофициальной вдовой поэта, и которая получила все права на его стихи, была вынуждена обратиться с письмом к Сталину. Ведь Маяковского после смерти почти перестали печатать, гонорары иссякли, а жить Лиля привыкла роскошно. Ей повезло. Сталин наложил на письме резолюцию: «Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи». Благодаря этому память о гениальном творце увековечена в бронзе, названиях улиц, площадей, театров и даже малой планеты. А Лиля смогла и дальше безбедно существовать с очередным мужем. Виктор Шкловский писал о Бриках: «Варят клей из покойника».

«Брик приватизировала память и вообще всё, что связано с Маяковским. Потому что есть версии, что эти странные поездки за рубеж, когда они уехали (опять же не будем осуждать и говорить о моральной стороне, пускай их рассудят в другом месте), их трое жило. А уехали двое. Почему третьего не пускают за границу к ним? Есть версия, что они специально уехали, чтобы остаться в тени в связи с этим событием. Она ведь очень потом любила рассказывать, что на самом деле он не раз пытался застрелиться, но как-то не получалось. Есть очень хорошая поговорка: «Мертвого льва пнуть может каждый». Про покойника можно говорить всё что угодно, что он вам говорил, рассказывал. Документов нет, других свидетельств нет. Поэтому все эти её рассказы про якобы его попытки самоубийства – это её рассказы. Как там было на самом деле? Человеку 36 лет – это самый разгар творчества, о чём говорить», – говорит Мясников.

«Любовная лодка разбилась о быт», – написал поэт в предсмертном письме. Он сам указал причину ухода из жизни. Когда мы говорим о Маяковском, нам представляется мощная железная фигура певца революции. Таким его запомнили очевидцы. Но на самом деле это был нежный, очень ранимый человек. Впрочем, всей правды мы никогда уже не узнаем. А жизнь гения всегда выбивается из привычных житейских рамок.

«Он был одновременно и грубым, и ранимым. И шумным, и застенчивым. И презрительным, и обидчивым. И проницательным, и наивным. Словом, это был поэт. И, видимо, если бы не совокупность всех этих его несовместимых противоречий, превративших в ад всю его жизнь, он бы и не стал поэтом такого космического масштаба. Настоящий поэт расплачивается за свои стихи всегда жизнью», – говорит Столяров.

«Всё чаще думаю – не поставить ли лучше точку пули в своем конце», – Владимир Маяковский.

Мир 24

От «Вестей»:

Великий русский поэт Владимир Маяковский застрелился через пять лет после того, как повесился другой великий русский поэт – Сергей Есенин. В прощальной записке, а это было стихотворение, написанное его кровью (в номере гостиницы «Англетер» не оказалось чернил), есть такие строчки: «До свиданья, друг мой, без руки, без слова, не грусти и не печаль бровей, – в этой жизни умирать не ново, но и жить, конечно, не новей». Владимир Маяковский при жизни относился к Есенину скорее как старший брат по разуму – пренебрежительно и снисходительно одновременно, хотя не отрицал его поэтические способности. В своем стихотворении «Сергею Есенину» он окрестил его «звонкий забулдыга подмастерье» и там же продолжил: «Подражатели обрадовались: Бис! Над собою чуть не взвод расправу учинил». Действительно на могиле Есенина покончили с собой около тридцати человек, как бы сейчас сказали – его фанатов. Маяковский такой уход из жизни считал непростительной слабостью. Лейтмотивом его ответа Есенину стали строчки из того же стихотворения: «Надо вырвать радость у грядущих дней. В этой жизни помереть не трудно. Сделать жизнь значительно трудней».

Самоубийство примирило враждующих поэтов. Их нельзя назвать трусами и слабаками. Есть немало людей, которые не верят в самоубийство Есенина, слишком много неясного оказалось в обстоятельствах его смерти. Очевидно одно: оба поэта были ранимы, их душевные бури сметали наше представление о том, как должны себя вести нормальные люди в тех или иных обстоятельствах. Не нам их судить. После смерти Владимира Маяковского покончила жизнь самоубийством, предварительно убив свою четырехлетнюю дочь, его фанатка Елизавета Антонова. При таком исходе стихотворение «Сергею Есенину», написанное Маяковским, выглядит аморально. Что это было со стороны Маяковского: зависть, уязвленное тщеславие либо что-то иное? Возможно, он понимал, что нельзя наступать «на горло собственной песне». Метания Есенина то к диктатуре пролетариата, то от неё, он презирал. Маяковский казался цельной гранитной пролетарской глыбой и пытался обмануть себя, агрессивно выдавая желаемое за действительность. Не получилось. От этого он, конечно, не стал менее великим поэтом. Просто со временем поэт Сергей Есенин стал значительно популярнее поэта Владимира Маяковского.

Вячеслав СКАЛАЦКИЙ

������.������� PR-CY.ru


Backstage at the Rockettes' Radio City Christmas Spectacular Sagan Rose : "This is our reindeer costume, which is how we start the show. This is the only costume that we get in our dressing rooms upstairs. All of these bells are hand-applied — everything is so custom, they do an amazing job for us. The leggings have an ombré effect. It's the smallest details that make the biggest difference." Raley Zofko: "It goes all the way down into our custom-designed LaDuca reindeer boot to look like a hoof of the reindeer. But our favorite part of this costume is our antlers. And — surprise surprise, I'm giving away a little story — they light up at the end [of the number], and we control that. We have a button that we press on a specific count, to specific music, on a specific step." Rose, left, and Zofko. pre bonded hairRacked: How much works goes into fitting each costume to each girl? Sagan Rose: "We start rehearsals at the end of September, and we usually have our fittings a couple weeks before that. But the costume shop is working tirelessly all year. They're so good about it, even if it's the littlest thing — they want to make it so custom and nice for us, because we do spend so much time in them and have so many shows. They want to make sure that we're comfortable. I've been doing the show for eight years now, so they keep my costumes for me year after year. But, you know, things change, bodies change. And if I ever come back and need alterations, it's very easy." Raley Zofko: "And stuff happens throughout the season because we're moving. We're athletes in our costumes. If something unravels, they instantly fix it either during the show or after the show. Everybody is just so on it and professional, and it's what makes the show run smoother." Sagan Rose

: "This is my personal favorite. I just feel kinda sassy, like a cliché Rockette. I t's all about the legs — the numbers starts just from our feet to the top of our skirts showing. So that's the focus of this costume. This is pretty close to the original version when they started the 12 Days of Christmas number here, which I want to say was about 10 years ago. It's so pretty with the lights and the colors and everybody in line together. So they really haven't had to change much." Raley Zofko: "The mesh is different because everyone's skin tone is different, so the wardrobe and costume department custom-dye it. And then we have our head pieces that we have to pin on, and then we do a bunch of head turns to make sure that those are bobby-pinned...after our seven and a half-minute minute tap number, we do kicks, which is pretty exhausting. Our show shoes actually have this battery-packed mic that goes in between the heel." Sagan Rose: "So all the taps are live. We get notes that are like, 'Make sure the heel sound on count is clearer, or sharper, or faster, or together.'" Racked: You'll go out in costume a lot for charity and publicity. Where are some of the fun places you go? remy hair extensionsRaley Zofko: "I got to do the New York Presbyterian children's hospitals last year and it was so wonderful to talk to the children that just need some holiday cheer and love. We literally had a dance party with them, so we danced with all of the kids in our costumes and they were looking at us like, 'Oh my gosh!'" Sagan Rose: "I think it's always fun to do the Macy's Day Thanksgiving Parade. That's when I first saw the Rockettes. I'm from Kentucky, and my grandmother brought my family up to New York when I was little and I was like, 'I want to do that one day.' The parade is a fun place to be in costume because it's a tradition to have us there, and you feel like it's a really big honor." Raley Zofko: "I have friends and family that come up just for the parade. I'm from Alabama, and they fly all the way up to sit in the stands to cheer on the Rockettes." Raley Zofko : "'Soldiers' is my favorite number because it's been in the show since its inception. I feel like I am part of history when I put this costume on. W e have the jacket, we have the pants, and we have the two and a half foot-high soldier hat.

Sagan Rose: "Liza Minnelli's father [Vincent] designed this, and he choreographed the number. And we do the same choreography, wear the same costume. It's really cool because you can see that Raley and I are not the same height — she is closer to the center because she's a taller girl, and I am on the very very end of the line. And when we line up we all want to seem that we are the same height, so they custom-make these jackets and pants to your height. My jacket might be a little shorter than hers so that everything matches in line." Raley Zofko: "These pants are foam pants. Because back in the day, when I started the show, they starched-pressed the pants. They stood up on their own — those were very intense." Sagan Rose: "You walk a little straighter, a little stiffer, and it's easier to perform the 'Parade of the Wooden Soldier' routine with the costume like that. And then we have our tap shoes and these round little fabric cheeks that we put on. We go through about 30,000 of those in a Christmas season. Some girls tape them to their cheeks, but I do Vaseline, because my cheeks are sensitive to the tape." Raley Zofko : "We actually get notes if our solider hat isn't straight up and down. What we do is we put their head up against the wall, so that it lines up so and the back of the hat is straight. If someone's hat is too tilted or too back, it could throw off the line completely. We'll get hat notes, like, 'Raley, your hat was a centimeter back!'" Racked: When you're going from a costume like '12 Days of Christmas' that's all about the legs to being completely covered up as a wooden soldier, what does that change in the way that you're dancing or the way that you're presenting yourself? Sagan Rose: "The costume department and the designers take into consideration what movement we're doing in each number. So I don't feel hindered because the movement is fit for this costume, and the costume is fit for the movement. In rehearsals, we rehearse for a month and a half without costumes, and you get used to that. Then you put on the costumes, and it changes the way you dance." Raley Zofko: "Along with what Sagan is saying, I feel like they take into consideration the simplicity of 'Soldiers' or the extravagance of '12 Days.' In 'Soldiers,' it's just about the formations and the history of the number, so they don't need that much movement. And '12 Days' is very in-your-face, and the costume is accordingly descriptive in that fashion." Raley Zofko : "This is the 78-second change that we were talking about. We have our dress and the coats — right here we have green stripes but there's also red stripes as well. There are so many pieces to it, and we have to get out of all of ['Soldiers'] and get to this, and it's just organized chaos." Sagan Rose: "But it's so organized that it's not chaos! Depending on where you are in the line, there's red and green dresses. This jacket has really simple snaps that really get us in and out, because the change is so fast getting into it and it's choreographed getting these off [on stage]. It could be a little stressful if it wasn't so easy. It's kind of fun because, you know, we're human, and there are wardrobe malfunctions. So if someone's having trouble getting out of their coat, because we do get sweaty and things stick to you... Raley Zofko: "We stand next to each other in this number, too. Which is so funny because I'm so tall and you're so..." perruques cheveux naturelsSagan Rose: "Short. You can say it." Raley Zofko: "You're not as tall as I am. We've had the 'take the jacket off!' emergencies where you're praying the girl behind you can hear you and help you remove it." Racked: Is this where these little guys belong, fastened on the jacket? Sagan Rose: "These are the earrings, and they're there for the changes. We put them on the collar just to make it easy. You know where everything is — I know where to reach for my earrings even when I'm not looking. This is my last step of getting dressed." Racked: Is there ever any issue with the heavy makeup? Are you ever getting something on and you just take your face off on your dress? Sagan Rose: "It happens. We're sweating, we're working hard, and it gets hot underneath those lights. So occasionally, there's white fur near our face and we do get makeup on them, but wardrobe can handle something like that in a snap and by the next show it's clean." Sagan Rose : "So we go from glamorous, sparkly, sassy

Rockettes to this." Raley Zofko: "This is such a crowd pleaser, actually. This is one of my favorite numbers to perform, too. We get to go through the audience this year, which is so cool because we're dancing and stepping all jolly and you get to look at an audience member right in the face and say 'So be good, for goodness sake!' And some of them are freaked out, and some of them love it. This costume is awesome." Sagan Rose: "Everyone thinks that this is a real fat suit, like padded fat. But it's not — it's like a harnessed wire inner tube. We fit right in there and there's no padding down here. Everyone is really surprised that we're all jumping with that. It's nice that there is freedom in this, because we are doing such big movements. It's not necessarily pressed up against our bodies, so we can still move and jump around." Raley Zofko: "The thing that I want to point out here is the wig department — because we kind of get a little messy in our number, they curl our hair and fix this after every performance to make our Santa beards look real and authentic." Racked: Tell us about the space we're in right now — there are a lot of costumes in here. Raley Zofko: "This is the nap space, and lots of changes happen back here. The ensembles are back here, the Rockettes are back here — this is the largest space that we have to change." Sagan Rose: "There can be anywhere from ten to forty [costume] people back here." Raley Zofko: "We have about ten costume changes, and that's just as much choreographed backstage as it is on stage." Racked: Are you just throwing things off and leaving them in a pile for people to handle so you can get back out there? Sagan Rose: "We each have a spot that one or two girls will go to, and there's one dresser to about two girls. We have amazing, amazing dressers. As soon as we come off stage, we're running, and we know exactly where we're going, we know who to look for. It's even choreographed how, if we're changing together, I'll do my earrings first and my dress second and my shoes third, and she'll do her shoes first and her dress second and her earrings third." Raley Zofko: "It's as organized as a [quick] costume change can be." perruques cheveuxRaley Zofko: "This was a newly designed costume by Greg Barnes in 2014. There used to be a rag doll dress that was longer and less form-fitting, and this is cinched at the waist and shorter. And we have the cutest red-and-white striped tights. And underneath that, we have our custom-designed bloomers that I absolutely adore." Sagan Rose: "I wish I could purchase them at a store — they're that cute." Raley Zofko: "We have our glasses, and we have our wigs. This is a wire material that fits right on top of your head." Sagan Rose: "And they are actually pretty light on our heads. We keep the wig caps [from 'Dancing Santas'] on for that." Raley Zofko: "And then we have our Mary Jane tap shoes, which are also miked." Sagan Rose: "We charge the '12 Days of Christmas' tap shoes and these tap shoes after each show, just to make sure." Raley Zofko: "It's so much fun to be a rag doll and get to dance and make funny faces at your friend and look at the audience and blow them kisses." Sagan Rose: "A lot of us come up on the pit of the stage so we are literally this close to the audience, and there will be little kids in the front being like 'Oh my gosh!' They don't know what is happening, their minds are blown, so it's fun to play with them." Racked: You two are seasoned pros at eight and nine years. Has anyone in this cast been around for longer?

Raley Zofko: "There are girls that have been doing it for 16 years that are still in the line!" Racked: Do you have a memory of a favorite show that was a little bit out of the ordinary? Raley Zofko: "There's a gold cast and a blue cast, and I just transitioned from the gold cast." Sagan Rose: "The blue cast is all the morning shows. while the gold cast is all the evening shows." Raley Zofko: "But the gold cast hasn't been doing opening night — this year, when I transitioned to the blue cast, I got to do opening night. That was literally spectacular because there is just such an energy on opening night that I've never felt before. I don't really get nervous anymore. I've done it a lot, and the show is very similar in the ways it changes [from year to year]. I focus on the changes so that I know exactly what to not mess up on, or try to not mess up on. But I've never felt that much energy, love, and support. We had the other cast in the theater watching us, too." lace front wigsSagan Rose: "It was the best crowd I've had in eight years. I felt like a rock star." Racked: What has it been like to perform on this huge world stage, and how is it different to perform elsewhere? Sagan Rose: "Well, to me, I feel like Radio City is my second home. I feel so comfortable on stage and I feel like we all have a bond, especially during the holidays, because a lot of us are from different places and don't have families here. I just feel so at home and so at peace on this stage. [But] when we do travel and perform outside, it's always a nice, different energy that you get." Raley Zofko: "It might be a little bit nerve-wracking in a different way, but it's just as exciting. It's just different — you can't really compare Radio City to outside venues because there's that sense of comfortability on this stage." Sagan Rose: "This is one of my favorites to wear — like '12 Days of Christmas,' the legs are highlighted. With this design, they really wanted to emphasize that every snowflake, like every Rockette, is different, but we come together to make a beautiful snowstorm. So there are six designs of this costume in six colors. All of these straps [on the top] are the biggest change."

Raley Zofko: "On my purple costume, I don't have any of these straps in the front at all. And then we have multiple cuffs and ribbons with rhinestones, and everything is covered in Swarovski crystals. Like what Sagan said, every Rockette is different, and every costume is different, and that's what they try to do with this design. And I think it's so gorgeous. On stage, it's beautiful — with the choreography in the mix, we're beautiful snowflakes dancing in a snowstorm." Sagan Rose: "Linda Haberman was the choreographer for this, and she really emphasized that she really wanted to bring our individual personalities to the stage and celebrate that. Because when you think of the Rockettes you think of a big group of women, but we all are different and have different personalities and different ways that we dance. So it's a really nice number to perform." Raley Zofko: "And then on our LaDuca shoes, the color is painted to match our tights, and the heels have Swarovski crystals on them." Sagan Rose: "This heel is different than our other ones, because it's about a half inch higher to continue the line of the leg. It's a leggy costume." cosplay wigsRacked: What advice would you give to Rockette hopefuls? Sagan Rose: "Taking ballet is very important for dancers, because if you have that good technique background, it will show in anything you do." Raley Zofko: "Tap is very important, too. All versions and styles of dance are important for Rockettes because we are proficient in all of it. I would say take as many classes as often as you can and focus on your technique." Sagan Rose: "And any job, especially in the performing arts industry, is so specific in what they need. So one year, they might need a tall girl, or they'll need a shortish girl for my spot. I think it's perseverance — If you have a goal, don't ever take no for an answer." Raley Zofko: "I would finish that off with dream big, and don't ever lose sight of your dreams. I'm from a small town in the very tip of Alabama and there's not very much dance and entertainment and theater down there. So when I first started dancing, I didn't necessarily know what was out there. And it was just once upon a time — Sagan said she saw the Rockettes at the Macy's Thanksgiving Day Parade and so did I — and I thought, 'That is glamorous, that is beautiful. They are dancing, and I dance.' And it just became a tiny little dream that grew into a big dream, and now it's my life. It's just so unbelievable that it actually came true."