Однажды в пути
06 Июля 2021
«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает Однажды…»
(Продолжение. Начало «В» от 30.06.2021)
Прибыв в город назначения по расписанию, я передал товар заказчику, поставил грузовик на стоянку и решил хорошо подкрепиться и найти комнату для ночлега. Долго кафе выбирать не пришлось, придорожная таверна с названием «Бродяга» сразу привлекла мое внимание. Внутри играла веселая музыка, вкусно пахло пловом и прочими пряностями. Я вошел вовнутрь, осмотрелся, и решил подойти к барной стойке, чтобы сделать заказ. Рядом сидел угрюмый мужчина, глубоко вздыхал и все время мотал головой. Бармен дал мне время ознакомиться с меню, выражая при этом сочувствие рядом сидящему мужчине. Из разговора я понял, что посетитель разыскивал свою маму, которая страдала частичной потерей памяти. В целом она была адекватной пожилой женщиной, но иногда могла выйти в булочную напротив дома и, забыв свой адрес, уйти в другой конец города. Врачи утверждали, что лечению болезнь Альцгеймера не подлежала, прописывали только поддерживающие препараты, рекомендовали не выпускать ее из дома без сопровождения, долго не оставлять без присмотра. Но последнее время мама чувствовала себя хорошо, снова шутила, иногда хлопотала на кухне. Она попросилась посидеть на лавочке возле подъезда, чтобы насладиться ароматами цветущего в палисаднике жасмина. Когда через четверть часа хватились, мама исчезла без следа и свидетелей, которыми обычно был полон двор.
В этот раз пожилую женщину разыскивали несколько дней. Отчаявшийся сын надеялся, что мама вспомнит адрес и сама вернется домой, но сам каждый день объезжал автобусные остановки и придорожные кафе, чтобы оставить фото и расспросить людей о своей потеряшке (так мило называл он свою мать). Мужчина уверял, что даже теперь, когда мама стала больной и старой женщиной, все равно любит ее всем сердцем. Никогда прежде я не слышал столько нежных слов в адрес родителей. Мне были странными его слова, ведь речь шла о выжившей из ума старухе, которая бесцельно слоняется по улицам, стараясь привлечь к себе внимание. Я ухмыльнулся, взял столовые приборы и разместился за столиком, чтобы наконец-то вкусно покушать.
Бармен снова попытался заверить мужчину, что все образуется, и вдруг зачем-то махнул головой в мою сторону. Посетитель встал со стула, подошел ко мне, извинился за беспокойство, попросил разрешения присесть за стол, протянул фото своей потеряшки и произнес: «Мне показалось, вы дальнобойщик, посмотрите, пожалуйста, может, вам встречалась эта женщина? Ее зовут Валентина Ильинична». Я равнодушным взглядом окинул фото и зачем-то развязано ответил: «Пожилыми особами не интересуюсь, да и вам советую заняться чем-то более стоящим». «Сопляк, прикуси язык, – вдруг грубо рыкнул не меня собеседник. – Что ты можешь знать о семье, бродяга!» Мне вдруг стало стыдно за свою грубость, досадно от того, что незнакомец был прав, ведь у меня никогда не было семьи, и я не знал, что такое тепло близких людей. Я извинился и попросил снова показать мне фото. Мужчина протянул фотографию и сказал, что на ней изображена его мать, самая достойная и любимая для него женщина. Мне снова захотелось съязвить, но я сдержался, предложил немного рассказать об этой чудесной женщине, но предупредил, что очень голоден, поэтому историю готов слушать, только если собеседника не смутит мой жующий вид. Мужчина махнул рукой, пожелал приятного аппетита и начал рассказ…
Его истории были из самого раннего детства. Он рассказал, как безошибочно узнавал материнские шаги, когда та поднималась по лестнице в подъезде их дома, про все свои новогодние карнавальные костюмы, которые мама мастерила из подручных средств. Вспоминал про любимые мандарины, купленные мамой в очереди длиною несколько десятков метров, выпускной костюм и шапку-ушанку из лисы, на которые мама спустила все свои сбережения, ее ласковый голос и улыбку, согревающие моего собеседника в самых сложных жизненных ситуациях. Мужчина в прошлом был военным, участником многих боевых конфликтов, имел награды и ранения. В одном из боевых заданий они с другом попали под обстрел, друг погиб. Моего собеседника контузило, он на время потерял слух и зрение. Боевые товарищи отправили его в госпиталь, однако в воинской части, где он служил, перепутали документы и матери ошибочно сообщили о смерти сына, через несколько недель ей передали груз 200. Материнское сердце знало, что ее сын жив, и она настояла на вскрытии гроба. После чудовищной ошибки приложила все свои усилия, чтобы его найти и добиться перевода в госпиталь, где ухаживала за сыном, пока тот снова не стал видеть слышать и ходить.
Мужчина замолчал, я заметил в его глазах слезы. Ничего подобного я в жизни не слышал. Я смотрел на высокого здорового бугая с проседью на голове и не мог поверить в такую преданность любимому человеку. Собеседник вдруг опомнился, грустно улыбнулся и сказал, что мы забыли познакомиться. «Степан Иванович», – протягивая руку, сказал мужчина. «Даниил», – ответил я и почувствовал крепкое рукопожатие нового знакомого. Мы помолчали мгновение, и я решился спросить: «Почему вы назвали меня бродягой?» Мужчина пристально посмотрел на меня и ответил, что за моим колючим взглядом заметно одиночество, а по одежде и рюкзаку можно определить образ жизни. Степан Иванович рассказал про свою мечту о создании семьи, которую он воплотил много лет назад, и теперь являлся счастливым обладателем прекрасной супруги двух чудесных дочерей и одного румяного внука. «А где твои родители?» – вдруг спросил мой собеседник. Я отложил приборы и рассказал про двух алкоголиков, нелепо проживших свою жизнь и так бездарно распорядившихся моей жизнью. Абсолютно незнакомому человеку я поведал обо всех самых тайных уголках моей души и вдруг замолчал, испугавшись своей откровенности. Степан Иванович по-отцовски похлопал меня по плечу и сказал, что без семьи жить нельзя. Только забота о родных и близких придает жизни настоящий смысл, делает нас сильнее, а дети и внуки обеспечивают бессмертие. Он тоже верил в судьбу, но был убежден, что человек в одиночестве никогда не станет счастливым. Я грустно улыбнулся и предложил оставить мне фото матери собеседника, а на обратной стороне написать его координаты. Пообещал завтра немного поколесить по городу в поисках потеряшки. Мужчина сказал: «Спасибо, сынок», чем сильно смутил меня, ведь так никто никогда ко мне не обращался. На прощание мы пожали друг другу руки, пожелали удачи и разошлись…
Всю ночь я не мог заснуть, крутился, в слабом лунном свете рассматривал улыбчивую пожилую женщину на фотографии и немного завидовал этой несимпатичной, потерявшей память старушке. Перебирал картинки из своей жизни, людей, с которыми был знаком, и понимал, что вообще никого никогда не любил, кроме Марии Ивановны, образ которой со временем стал стираться из памяти. Женщины, встречающиеся на моем пути, не наполняли мою душу светом. О детях я не мечтал: эта сопливая малышня раздражала меня еще в детском доме. Вновь всматривался в свои ладони и думал, может, на них нарисована судьба одиночки, а не бродяги. Тяжелые мысли сморили меня, под утро я уснул…
Летнее солнышко рано наполнило мою комнату светом, придав бодрости и улучшив настроение. По условиям аренды этого временного жилища я мог принять душ и выпить чашку чая. Собрав свои скромные пожитки, я отправился на стоянку, чтобы забрать грузовик и отправиться домой. Но перед поворотом на нужную трассу решил выполнить свое обещание и сделать несколько кругов по окраинам областного центра. Впервые за долгое время мне очень понравился этот большой город, он словно тонул в зелени и цветущих деревьях, привлекал необычной архитектурой. В глубине души я отметил, что хотел бы здесь жить…
Покружив пару часов на автобусных остановках, я обнаружил несколько десятков фотографий той самой женщины-потеряшки, потом решил завернуть на железнодорожный вокзал, где на стенде тоже красовалось ее фото. Тщетность моих поисков обескураживала, я решил бросить это затею и отправился домой. На выезде из города снова сделал круг до продуктового склада, где «поймал» большой гвоздь на заднюю шину. Поругав себя за добрые дела, которые мне вечно приносили неприятности, отправился в ближайшую шиномантажку и вдруг на автобусной остановке увидел женщину – божий одуванчик, как две капли похожую на ту с фотографии.
Бабуля была очень скромно одета, в руках держала маленький редикюльчик. Оставив грузовичок на шиномонтажке, я подошел к женщине и спросил, как ее имя. Она настороженно посмотрела на меня и ответила: «Валентина Ильинична». На все расспросы, где она живет, женщина отвечала, что ей домой не надо, нужно добраться в госпиталь к сыну, адрес которого она забыла. Я стал объяснять, что ее потеряли и ждут дома, но бабуля настырно отвечала, что пока не найдет сына, не успокоится.
История, рассказанная накануне Степаном Ивановичем, ожила перед моими глазами, к ней прибавилась отчаянная женщина, которая до сих пор самоотверженно пыталась спасти своего сына. Находясь в плену своих фантазий и обрывков памяти, Валентина Ильинична оставалась верной своему материнскому сердцу. Мне пришлось включиться в эту игру и объяснить, что знаю адрес госпиталя и готов прямо сейчас отвезти ее куда нужно. Бабушка расплакалась, стала благодарить за помощь. Когда колесо моего грузовичка было восстановлено, я посадил бабулю на пассажирское место, и мы отправились по адресу, написанному на обороте фотографии Валентины Ильиничны. Женщина удобно расположилась, осмотрелась и стала рассказывать про своего сына, которого воспитывала сама, рано оставшись вдовой.
Мне предстояло снова услышать истории про карнавальные костюмы, сделанные своими руками, любимые сыном мандарины, которые были куплены на последние деньги, боевые действия в Чечне, страх потерять единственного близкого человека и надежду, жившую в душе немолодой женщины. Когда я напомнил о внучках и правнуке, бабушка друг замолчала и стала плакать. Сквозь слезы она называла их имена и говорила, что окончательно сошла с ума. Мне пришлось остановиться на обочине дороги, чтобы успокоить Валентину Ильиничну, рассказать о встрече с ее сыном и желании помочь. Бабушка стала говорить о том, сколько горя принесла своим родным из-за странной болезни и просила побыстрее отвезти ее домой.
Подъезжая к нужному дому, я почувствовал, как мое сердце стало чаще биться, появилось странное волнение, перемешанное с восторгом от того, что сумел найти человека, который был дорог своему сыну. Я помог бабуле спуститься, взял ее под руку и отправился в подъезд, украшенный густыми кустами жасмина.
Дверь нам открыла молодая симпатичная девушка. Увидев бабушку, она вдруг заплакала, стала звать родных, кинулась ей на шею. Через мгновение коридор красивой и просторной квартиры был наполнен всей семьей. Степан Иванович, прорвавшись через стену плачущих женщин, крепко обнял меня, стал благодарить, просил срочно разуться, чтобы во всех подробностях рассказать историю спасения пожилой женщины. Я безропотно подчинился и прошел на кухню. Пока супруга с дочерями Степана Ивановича занималась бабушкой, мы смогли поговорить. Я объяснил, где нашел потеряшку, пересказал наш диалог с Валентиной Ильиничной. В ответ услышал: «Бедная, бедная мамушка». Когда я засобирался уходить, Степан Иванович преградил мне дорогу и потребовал остаться на обед. Торопиться мне было некуда, домой ехать не хотелось, и я решил остаться…
Так получилось, что я остался навсегда. На том самом обеде я познакомился со всей семьей Степана Ивановича. Это оказались милые, добрые, любящие друг друга люди. Но главное место в моей душе заняла младшая внучка нашей потеряшки Аленушка. Ее не смущало мое происхождение, статус, не волновал заработок. Она смогла растопить мое сердце и сделать счастливым. Работу в транспортной компании я оставил, почти сразу переехал в понравившийся мне город, устроился в автомастерскую, через год получил собственную долгожданную квартиру, накопил деньги на свадьбу и сделал Алене предложение. Ее родители вскоре стали называть меня сыном, я их – папой и мамой. Бабушка Валя после последнего исчезновения прожила еще несколько лет и умерла на руках у Степана Ивановича, не дождавшись появления второго правнука.
Наш сын родился, окруженный любовью и заботой. Глядя на него, я действительно понял истинный смысл слов, услышанных когда-то от будущего тестя. Постичь всю мудрость хиромантии мне не удалось, но я благодарен линям на своих ладонях за счастливую судьбу. Лишь однажды я вспомнил про знак бродяги, когда увидел пять перекрестных палочек на ладошке сына, но к тому времени я усвоил главную философию любого путешественника об уютном доме и родных любящих людях, к которым хочется возвращаться. Мне предстоит многое вложить в душу и сердце своего малыша, чтобы его врожденное желание познать неизведанные горизонты никогда не превратилось в одиночество, уничтожающее душу. Его судьба мне не известна, но я уверен, что наша большая семья есть основа его счастливой и успешной жизни, которая должна пройти в окружении любящих людей, а не бесконечных дорог.
Ариша ЗИМА
