Однажды в больнице

20 Июня 2023

«Средь суеты и рутины бумажной в каждой судьбе возникает «Однажды…»

(Продолжение. Начало «В» от 07.06.2023)

Уходя из отделения, Инна прощаться, не стала, всем сказала «до скорой встречи». Только в глазах её доктора были сомнения, что их встреча состоится снова.

Несколько дней Светлана Ивановна находилась в удрученном расположении духа, на пятиминутках отвечала коротко, вопросов не задавала, почти не улыбалась. Мне было больно смотреть на своего наставника. Накрыв стол к чаю, я потихоньку стала расспрашивать о причине её беспокойства. Доктор долго отнекивалась, но потом сдалась и рассказала, что однажды к ней в больницу попала такая же молодая, красивая и жизнерадостная женщина. Она поступила с пустяшным диагнозом, но после обследования у неё диагностировали рак. Молодая оптимистка, получив направление в онкологический диспансер, заявила, что чувствует себя здоровой женщиной, не верит в болезни и смерть. Она утверждала, что дружна с самым сильным экстрасенсом, который предрек ей длинную и веселую жизнь. Красотка смяла направление и, обняв Светлану Ивановну на прощание, заявила, что не собирается болтаться по врачам. Через три месяца молодая женщина оказалась в урологическом отделении, у неё отказали почки. Коллеги нашли сведения о прохождении лечения пациентки у Светланы Ивановны и попросили навестить женщину, чтобы проконсультироваться о дальнейшем лечении. Когда доктор вошла в палату, она не поверила своим глазам. На больничной койке сидела разбухшая от отеков некрасивая тетка, её руки и тело были утыканы дренажными трубками. Она хрипела и вместо приветствия смогла выдавить лишь: «Вы были правы». Женщину пытались спасти, но чуда не произошло: она умерла через неделю после поступления в больницу.

Светлана Ивановна рассказала о нерушимой связи между органами человеческого тела, по её словам, отсутствие своевременного лечения одного органа неминуемо приводит к проблемам с другими системами жизнедеятельности человека любого возраста. Врач боялась того, что не смогла подобрать нужных слов, чтобы убедить Инну вернуться в больницу на операцию. Ей показалось, будто доводы в пользу хирургического вмешательства были незначительными, до сих пор она корила себя за смерть той красотки, которую могла спасти. «Неужели всё так серьезно», – испуганно спросила я. «Очень…» – задумчиво ответила Светлана Ивановна, и продолжила, что при обследовании Инны она обнаружила огромную опухоль, которая, при таком объёме и скорости роста через два-три месяца просто убьет молодую женщину…

Я не знала, что сказать доктору в ответ и как продолжить наш разговор. В воздухе повисло тяжелое молчание, которое нарушила «носатая с гулькой из пятой палаты». Она заглянула в ординаторскую и с кислым видом попросила уколоть ей что-нибудь обезболивающее. Мы с доктором посмотрели на пациентку и в унисон одобрительно махнули головой. Я отправилась в процедурный кабинет, размышляя о нашем разговоре с доктором.

Весь рабочий день прошел в привычной суете, но усталости в ногах я не чувствовала, меня тревожили слова Светланы Ивановны. Перед тем как уйти домой она подошла ко мне и поблагодарила за поддержку, прежде она никогда и никому не рассказывала эту историю, которая тяготила её душу, но, проговорив всё вслух, поняла, что не может нести ответственность за поступки и решения других людей. Она пожелала мне приятного вечера и в хорошем расположении духа отправилась домой. На работе я тоже задерживаться не стала, но перед ужином решила немного пройтись в парке возле моего дома. Проливной дождь нарушил мои планы, не глядя по сторонам, я заскочила в свой подъезд и вдруг наткнулась на полицейского с медицинской фамилией. Капитан Акинезов снова приходил навестить моих «веселых» соседей, но, увидев меня, попросил дать какие-то показания. Я спорить не стала и предложила войти в квартиру. Открывая дверь ключом, я зачем-то спросила имя участкового. Мужчина немного помолчал и ответил: «Иннокентий Гаврилович, но для своих я просто Кеша». Я вдруг вспомнила, что альфонса, подарившего мне жизнь, тоже звали Иннокентием, но вместо раздражения почему-то почувствовала тепло.

В квартире я предложила составить мне компанию, чтобы вместе поужинать, поскольку вспомнила, что, кроме дневного чая с галетой, ничего не ела. Мужчина отнекиваться не стал и прошел на кухню. Ассортимент продуктов был очень скромным, но я смогла приготовить вкусную еду и накормить нежданного гостя. Несколько часов в компании этого незнакомого человека пролетели на одном дыхании. Мы говорили о людях, которых встречали на работе, особенностях климата нашего региона, в который участковый переехал несколько лет назад, мечтаниях об отпуске и желании путешествовать по всему миру. Его общество дарило моему сердцу радость и тепло, но звонок по телефону прервал наш приятный диалог. Иннокентия Гавриловича вызывали на работу. Мужчина глубоко вздохнул, поблагодарил за ужин, сказав, что давно не встречал такой интересной и очаровательной женщины. Он немного помолчал и предложил мне настоящее свидание в будущие выходные дни. Я вдруг засмущалась, но отказываться не стала, только попросила прийти в гражданской одежде, поскольку полицейская форма меня немного настораживала. Капитан улыбнулся в ответ и торжественно пообещал надеть самый красивый костюм, который есть в его гардеробе, потом добавил: «Правда, он у меня один», взял мою руку и нежно поцеловал её на прощание. Когда дверь за участковым закрылась, я стала прыгать на месте, словно ребенок, которому вручили долгожданный подарок.

Несколько дней до наступления выходных, я летала, словно птичка, всё время улыбалась и напевала песенки под нос. Перемены в моем настроении не остались без внимания Светланы Ивановны. Без лишних предисловий она спросила: «Ну и кто ОН?» Спорить и отнекиваться было бессмысленным занятием, ведь моя наставница видела меня насквозь. Я наклонилась к уху врача и прошептала: «Мой новый участковый Кеша…» Доктор сморщилась, будто лизнула дольку свежего лимона, и сказала, что это дурное решение влюбиться в мента с именем попугая. «И с медицинской фамилией», – обиженно дополнила я. «Господи, он что еще и Клизмин или Пипеткин», – язвительно поддела Светлана Ивановна. «Спасибо за поддержку, любимый доктор», – сказала я и отправилась в процедурный кабинет. Но врач последовала за мной и продолжила: «Я не хотела тебя обидеть, просто жить с милиционером – это огромный труд, они никогда не бывают дома, всё время на каких-то заданиях, имеют ряд дурных привычек и постоянно крутятся в компании падших и распущенных женщин», – заключила наставница. В ответ я напомнила про судьбу хирурга, который все праздники и выходные дни проводит со своими пациентами и не принадлежит себе или семье. «Неужели Вашему мужу легко живется с такой ответственной особой, влюбленной в свою работу?» – вдруг спросила я. Наставница глубоко вздохнула и согласилась, что погорячилась с выводами, пожелала мне успехов, но попросила не давать себя в обиду. Я хотела обнять Светлану Ивановну, но в кабинет ворвалась «картавая из третьей палаты» и с ходу стала кричать на врача с требованием провести ей внеплановое срочное УЗИ. Доктор на секундочку зажмурила глаза, после чего пациентки обычно получали несколько жестких напутствий прекратить истерику, но в этот раз она смягчилась и предложила вместе пройти в палату.

В субботний день в назначенное время меня ждали Кеша, цветы и столик в небольшом ресторанчике, море прекрасных мгновений и океан нежности. Не задумываясь о последствиях, я продлила наше свидание до самого утра, которое было так же прекрасно, как и прошедшая ночь. Лишь воскресный вечер вернул нас с Кешей на землю, чтобы вспомнить о наших обязательствах и буднях. Я не могла насмотреться на своего капитана, надышаться его ароматом и вскоре поняла, что по-настоящему влюбилась, хотя прежде никогда не верила маме, что можно потерять голову от мужчины за одни сутки…

Когда Иннокентий уходил из моего дома, он нежно обнял меня и сказал, что обязательно позвонит мне, но мой телефон предательски молчал весь рабочий день. Всю следующую неделю я смотрела на экран смартфона и не могла поверить, что никогда больше не услышу своего капитана. Через две недели я окончательно скисла и всерьез захандрила.

Светлана Ивановна, видя моё настроение, пыталась меня успокоить, говорила всякие гадости из жизни правоохранителей, чтобы я забыла об этом гнусном мужчине, но её слова меня вовсе не трогали. Я опять затосковала по маме, которая бы меня обязательно поняла и просто пожалела. Мои вечера снова превратились в серые и безрадостные, когда единственная подружка-подушка набухала от слез.

В очередное раннее утро, не обращая внимания на окружающих, я пришла на работу и, учитывая состояние души, не сразу почувствовала легкое волнение в коллективе, но, услышав хохот нашей вреднючей санитарки, заподозрила что-то неладное. Я вышла на сестринский пост и увидела Инну, которая решилась на операцию. Накануне вечером я видела список плановых больных, но была настолько погружена в свои горькие мысли, что не стала вчитываться в содержимое. Известная всем пациентка шутила и раздавала вкусные сладости моим коллегам. Она поздоровалась со мной и сообщила, что очень скучала по всем. Я проводила психолога в палату и спросила про самочувствие. Инна сказала, что всё в порядке, но даже в её походке угадывалась боль, которую причинял недуг. Я хотела уйти, но она попросила не спешить и достала из сумки с вещами огромную плитку элитного горького шоколада, наклонилась ко мне и сказала, чтобы я ни с кем не делилась, поскольку шоколадка заговорена на счастье известным магом. Инна рассказала про странную соседку по подъезду, которая носила черную мантию поверх любой одежды и утверждала, что умело пользуется заговорами и магическими ритуалами. Когда психолог покупала для нас гостинцы, возле кассы возникла соседка и быстро «зарядила» покупки на счастье и успех. Я немного посмеялись над словами собеседницы, но пообещала сообщить о переменах в личной жизни после поедания волшебной шоколадки.

Появление Инны в отделении отвлекло меня от мыслей о любимом мужчине, её веселый и позитивный настрой пришелся по душе всему отделению, только Светлана Ивановна вновь стала очень задумчивой и напряженной. На все мои вопросы она отвечала односложно и просила не беспокоить пустыми разговорами. Лишь на пятиминутке за сутки до операции Инны доктор объяснила всю сложность будущих манипуляций и возможных последствиях. Услышав рассуждения Светланы Ивановны, заведующая отделением стала требовать отказаться от операции и перенаправить пациентку в другую больницу, а лучше в иной город. Она не собиралась брать на себя ответственность за смерть женщины на операционном столе и предпочитала, чтобы отчеты и объяснения по возможному уголовному делу легли на плечи других коллег. Светлана Ивановна хладнокровно выслушала предложение взволнованной руководительницы и металлическим тоном ответила, что будет оперировать свою пациентку, а не спихивать проблемы на другие плечи в угоду чьей-то трусости, тем более что задержка по времени может стоить пациентке жизни. В ординаторской наступила гробовая тишина. Общее молчание прервала заведующая: не скрывая обиды, она предложила закончить совещание и разойтись по своим рабочим местам. Светлана Ивановна вышла первой, за ней потянулись медицинские сестры. Заведующую остались утешать молодые врачи, которые охотнее осваивали уроки лести, нежели принимали опыт профессионального хирурга. Мне хотелось поддержать своего наставника, но она уже успела дойти до палаты Инны. Я покрутилась в коридоре и решила вернуться к установке капельниц пациентам. Весь день в отделении царила напряженная атмосфера, которая утомляла сильнее функциональных обязанностей. На следующее утро была назначена операция Инны.

Светлана Ивановна пришла на работу раньше всех и навестила свою сложную пациентку. Заведующая отделением сказалась больной в этот день и на работу не пришла. Пятиминутку моя наставница провела сама, она раздала поручения медицинским сестрам, после переоделась в забавный халат с василечками и отправилась в операционную. Три часа я не находила себе места, мне казалось стрелки часов застыли в одном положении, но как только я услышала громыхание колес больничной каталки, поняла, что операция закончилась. Инну отвезли в специальную палату, где пациентки приходили в себя от наркоза, мне дали поручение поставить капельницу и сделать внутримышечный укол обезболивающего препарата. Весь день «блатная в красных кудрях» приходила в себя. Бледная как полотно, она ничего не просила, не жаловалась и не принимала пищу, лишь продолжительно моргала на предложение выпить воды. Светлана Ивановна отменила все другие операции в этот день и почти не отходила от пациентки. Я видела, как доктор была напряжена, поэтому расспрашивать ни о чём не стала, старалась вовремя и качественно выполнять её поручения.

После окончания рабочего дня, измотанная переживаниями за Инну и уставшая от хлопот, я отправилась домой. По дороге решила купить пару сарделек на ужин, чтобы проглотить мясное изделие, рухнуть в постель и как следует выспаться, но возле подъезда меня ждал Кеша. Он виновато прятал глаза и вместо приветствия произнес: «Прости…» Выяснять отношения на улице я не хотела, поэтому предложила войти в квартиру и первой зашла в подъезд.

Полицейский с медицинской фамилией некоторое время мялся в коридоре, но потом всё-таки решил разуться, чтобы пройти в комнату. Не обращая внимания на гостя, я отправилась в ванную, после чего зашла на кухню, чтобы приготовить себе простенький ужин. «Будешь сардельки?» – спросила я. «Буду», – неуверенно прозвучало из комнаты. Мы ужинали в полной тишине, после чего нежданному гостю я предложила удалиться, поскольку очень устала. Кеша попросил дать возможность объяснить свое поведение. Я улыбнулась и язвительно заметила, что приходить к даме без цветов с пустыми руками признак дурного тона и жадности, которые не красят мужчину. Кеша согласился, быстро обулся и ушел. Я растерянно пожала плечами, пошла в спальню, растянулась на кровати и моментально уснула.

Сладкий сон прервал громкий стук в дверь. Посмотрев на экран телефона, я поняла, что проспала целых два часа, решила перевернуться на другой бок, но стук в дверь повторился. Закутавшись в плед, я поплелась открывать дверь. На пороге стоял Кеша с букетом фиолетовых ирисов и огромным пакетом. Не дожидаясь приглашения, он зашел в квартиру и признался, что никогда не встречал такой странной девушки, которая вместо истерик и скандалов по случаю его исчезновения накормила ужином. Капитан объяснил, что был женат, но не смог нервную работу сочетать с вздорным характером супруги. После тяжелого развода Кеша встречался с женщинами, но старался не затягивать отношения и после нескольких романтических свиданий просто исчезал, объясняя свою занятость огромной нагрузкой на службе. Однако в этот раз всё пошло не по плану: вместо бесконечных назойливых звонков и визитов в отделение полиции я не звонила и не искала с ним встречи. Мое поведение Кеше совсем не понравилось, он стал сомневаться в своей неотразимости, начал ждать моего появления на работе и вскоре вовсе потерял покой. Впервые в жизни он захотел узнать, почему я вдруг исчезла, ведь он был уверен, что понравился мне. Это пылкое признание развеселило меня. Я стала смеяться, чем разозлила капитана. Он собрался уйти, но я закрыла входную дверь на нижний замок, поцеловала своего романтика и прошептала: «Не уходи, я очень соскучилась». В эту ночь мы почти не сомкнули глаз, лишь под утро я призналась, что не додумалась искать Кешу в полицейском участке, где он работал, просто тосковала и почти отчаялась его увидеть снова. Счастливый и довольный он прижал меня к себе, я закрыла глаза и уснула…

На работу мы, естественно, проспали. Собираясь впопыхах, я поцеловала своего капитана и пожелала хорошего дня, на что услышала возмущенный вопрос: «Почему ты не спрашиваешь, когда мы встретимся вновь?» Я улыбнулась, погладила Кешу по щеке и ответила: «Решай сам, ты же знаешь, где я живу», – хотя сама уже знала, что больше мы не расстанемся никогда.

Прибежав на работу, я подумала, что получу нагоняй от Светланы Ивановны, но ей было не до меня. Придя в отделение, она тут же отправилась к Инне и поругала пациентку за то, что та отключила телефон. Доктор объяснила, что весь вечер была на связи с мужем Инны, который не находил себе места, а утром принес супруге букет белых тюльпанов. «Блатная в красных кудрях» была бледной, почти не улыбалась, обещала выйти на связь, но утверждала, что пока не готова ни с кем говорить. Весь день я наблюдала за Инной и удивлялась её сильному характеру. Шов длиной около двадцати пяти сантиметров был закрыт послеоперационным пластырем и, естественно, болел, но пациентка не жаловалась, иногда тихонько просила сделать обезболивающий укол. Когда я пришла переставить очередную бутылку с лекарствами для капельницы, случайно стала свидетельницей первой перевязки и увидела жуткие металлические скобы на животе пациентки, зеленка делала шов безобразным, но Светлана Ивановна, которая присутствовала на перевязке, бодрым голосом объявила: «Крошка, всё в порядке, скоро будешь бегать как новая». Инна грустно улыбнулась и ответила: «Безусловно». Я попыталась скрыть ужас в своих глазах, но Инна поймала мой взгляд и спросила: «Сильно уродливо, да?» «Вовсе нет», – наиграно ответила я и вышла из палаты. Мне было стыдно за своё малодушие и очень жалко нашего веселого психолога, у которой случилась такая беда. Но грусть и тоска была недолгой, ведь в моей душе было легко и светло, ко мне вернулся мой возлюбленный. Я вспоминала его губы и по моим рукам побежали мурашки. «Мой ласковый и романтичный Кеша», – подумала я и закрыла глаза от удовольствия. «Ну что, твой Пипеткин объявился?» – вдруг из-за спины услышала я голос Светланы Ивановны. «Акинезов», – обижено ответила я. «Ладно, хватить дуться, пошли, расскажешь, когда мне платье на твою свадьбу покупать», – продолжила наставница и махнула рукой.

Сидя напротив Светланы Ивановны, я снова видела перед собой веселого доброжелательного хирурга. Тяжесть ответственности свалилась с её плеч, несмотря на то, что Инне предстоял длинный путь реабилитации, Светлана Ивановна знала, что кризис миновал. Доктор шутила, спрашивала про моего избранника, а потом посмотрела на меня и сказала, что написала заявление об увольнении. «Не может быть», – вдруг растерянно сказала я. «Может, я так устала и хочу на покой», – ответила Светлана Ивановна. «Какой покой, Вы энергичная талантливая женщина, Вы не сможете сидеть дома и ничего не делать», – парировала я. Наставница вздохнула и сказала, что операция Инны была последней каплей для принятия этого решения. Светлана Ивановна постоянно сталкивалась с молодыми врачами, не желающими развиваться и чему-то учиться, но главным потрясением стала отношение руководства отделения к больным женщинам, нуждающимся в помощи. Она не стала углубляться в подробности взаимоотношений с заведующей отделением, просто заключила, что не хочет работать с человеком, который может предать или бросить в самой сложной ситуации. «А что делать мне?» – расстроено спросила я. «Думай сама», – ответила наставница. Она похвалила меня и предложила долго не задерживаться в роли процедурной сестры, а стремиться к более высоким целям.

Когда Инна была готова к выписке, Светлана Ивановна ознакомилась с приказом об увольнении по собственному желанию. За «блатной с красными кудрями» приехал огромный автобус, украшенный воздушными шарами. Для медицинских сестер муж Инны привез огромный торт, врачу полагались шикарные цветы. Я помогла пациентке собрать вещи и вынести сумку, она шла медленно и по дороге к входной двери всем женщинам желала крепкого здоровья и долгих лет жизни. Ей дольше всех пришлось задержаться у нас в отделении, поэтому Инну многие знали по вечерним уморительным рассказам, шуткам и прогулкам по отделению, необходимых для восстановления работы внутренних органов. Напоследок я поблагодарила её за ту «заряженную» шоколадку, которая мне принесла настоящую любовь. Инна подмигнула и сказала, что никакой сумасшедшей соседки не было, ей просто хотелось видеть меня счастливой, всё остальное я сделала сама. Мы обнялись, словно родные люди, и пообещали беречь себя и своих близких.

История о волшебном спасении жизни веселого и талантливого человека еще несколько недель обсуждалась в нашем отделении, но после увольнения Светланы Ивановны говорить о её пациентах было запрещено. Проводы она устраивать не стала: не хотела видеть злорадные лица коллег; перед уходом поблагодарила меня за работу и вручила визитную карточку, на которой золотыми буквам красовалось наименование частной медицинской клиники. «Я действительно не смогу сидеть дома», – улыбаясь, сказала Светлана Ивановна. Она рассказала, что после выписки Инна поделилась с доктором своими впечатлениями о больнице и методах психологической помощи, которые так необходимы женщинам, попавшим в беду. Бывшая пациентка предложила создать клинику, где, помимо качественной медицинской помощи, представительницы прекрасного пола с помощью квалифицированного психолога смогут принять правильные решения и справиться с любой проблемой. Медицинский центр только начинал свою деятельность, не приносил большого дохода, но уже был укомплектован лучшим хирургом и талантливым психологом. Мне предлагалось занять нишу заботливой процедурной медицинской сестры с гарантией дальнейшего развития. Светлана Ивановна попыталась напугать меня проблемами, с которыми сталкивается молодое учреждение, но для себя я всё уже решила и, не задумываясь, приняла это приглашение, о котором потом никогда не пожалела.

Плитку элитного «заговоренного» шоколада, подарок от «блатной с красными кудрями», я сохранила как талисман нашего счастья с Кешей, который осенью того же года стал моим мужем.

Ариша ЗИМА