РУБРИКА «ВОПРОС - ОТВЕТ»

Печать
PDF

10 Октября 2017

Вопрос

Жительница краевой столицы Наталья Сергеевна К. спрашивает: «Недавно прочитала в газете заявление первого секретаря комитета Камчатского краевого отделения КПРФ Сергея Ванюшкина о том, что выборы в городскую думу и довыборы в Законодательное собрание прошли с грубейшими нарушениями избирательного законодательства. Он свои слова подтвердил примерами. Вы можете это пояснить?»

Ответ

Уважаемая Наталья Сергеевна! Мы внимательно ознакомились с заявлением Сергея Александровича Ванюшкина. Первое, что он ставит в вину действующей власти, это то, что более двух процентов избирателей проголосовало досрочно. Якобы партия власти «Единая Россия» организовывала массовый подвоз избирателей для досрочного голосования, т. е. заставляли голосовать за кандидатов от «ЕР».

Во-первых, досрочное голосование – это право, которое дано избирателям по закону.

Во-вторых, как можно заставить человека голосовать за кандидата, против которого он настроен? В кабинке избиратель остается один на один со своим бюллетенем, его рукой никто не водит. Допустим невозможное: всех избирателей, проголосовавших досрочно, заставили сделать выбор в сторону партии власти. Отнимем эти два процента у «Единой России», т. е. 48,96 процента минус два процента, равняется 46,96 процентов. Это все равно в 2,7 раза превышает количество голосов отданных за КПРФ и в 5,36 раза больше, чем показатель у «Справедливой России».

В-третьих, товарищ Ванюшкин говорит о том, что военнослужащих (цитирую): «…становится во время выборов в несколько раз больше». Эту дурь можно не комментировать, т. к. в несколько раз выросший контингент необходимо где-то размещать, кормить. А после выборов срочно демобилизовывать? Однако ниже Сергей Александрович пытается разъяснить, что он имел в виду, и называет это явление «военная карусель». Привожу его речь дословно: «Тут в ход запускается «военная карусель», первый круг – голосование по своим паспортам, последующие – по чужим». И снова первый секретарь комитета камчатского отделения КПРФ демонстрирует банальную дурь. Для того чтобы проголосовать по чужим паспортам, их где-то надо взять. Представим себе, что на избирательном участке № 52, о котором идет речь, включены в списки избирателей немногим более 800 военнослужащих. При голосовании их пофамильно и по номерам паспортов учитывает участковая избирательная комиссия. Затем этим военнослужащим нужно взять где-то другие паспорта и снова прийти на избирательный участок. Таким образом, по Ванюшкину, количество военных возрастает в два раза. Если военнослужащие где-то еще раздобудут дополнительные паспорта, то их количество увеличится в три раза. Только где взять столько паспортов? Резкое увеличение воинского контингента на избирательном участке с 800 до 2 400 сразу бросается в глаза. На избирательном участке № 52 (избирательный округ № 5), где шел кандидатом в Законодательное собрание Камчатского края Сергей Ванюшкин, были включены в список для голосования 2 913 человек, из них чуть более 800 составили военнослужащие, остальные избиратели являлись гражданскими лицами. Главный коммунист Камчатки почему-то решил, что именно на этом участке они дали решающий перевес кандидату от партии «ЕР» Анне Мойсюк. Цифры говорят о другом: Анна Александровна на избирательном участке № 52 набрала 539 голосов. Все остальные кандидаты: Александр Россолов (ЛДПР), Александр Каменюк («СР»), Сергей Ванюшкин (КПРФ) суммарно набрали 547 голосов. На избирательном участке № 48 за Анну Мойсюк проголосовали 94 избирателя, а за всех остальных кандидатов – 95 человек. На этом участке кандидат от партии власти опередила кандидата от КПРФ в 3,48 раза, на избирательном участке, где голосовали военнослужащие, – в 3,28 раза. И где же тут «военная карусель»? Если проанализировать данные полученные на основных (восьми) избирательных участках, исключая лечебные учреждения, то по всем показателям УИК № 52 является худшим для партии власти и для Анны Мойсюк соответственно. Здесь необходимо пояснить следующее: мы брали общее количество голосов, отданных за оппонентов Анны Мойсюк, и сравнили с ее показателями.

В-четвертых, товарищ Ванюшкин заявил (цитирую): «Наши коммунисты, работающие на судах в море, сообщали в крайком, как проголосовали рыбаки на их судах, и как капитаны, недовольные результатами голосования, давали указание: протокол итогов голосования на судне посылать в ТИК такой, какой надо!» К сожалению, Сергей Александрович не поясняет, на каких судах работали коммунисты камчатской партийной организации. Например, на СРТМ «Солборг» (ООО «Роскамрыба» УИК № 211) за политическую партию «Единая Россия» проголосовали 22,22 процента экипажа. За КПРФ – 38,89 процента, за ЛДПР также 38,89 процента.

Приведу данные о голосовании на судах АО «Акрос» (СРТМ «Вилючинский» УИК № 206, СРТМ «Витория-1» УИК № 207, СРТМ «Алексей Чириков» УИК № 208, СРТМ «Петр Ильин» УИК № 209, БМРТ «Борис Трофименко» УИК № 210). За политическую партию «Единая Россия» проголосовали 37,76 процентов рыбаков, за КПРФ отдали свои голоса 15,1 процента, за ЛДПР – 39,24 процента избирателей. Из чего следует, что партия власти на судах АО «Акрос» проиграла ЛДПР. На морском участке РТМС «Петропавловск» (АО «Блаф» УИК № 212) партия «ЕР» набрала 33,33 процента голосов, ЛДПР – 55,56 процента, за КПРФ на судне не проголосовал никто. Результаты голосования на судах компании ООО «Лунтос» (УИК № 245, 246, 248, 249) также опровергают заявление товарища Ванюшкина. На этих судовых участках «Единая Россия» набрала 23,7 процента голосов, ЛДПР – 32,8 процента, КПРФ – 20,13 процента. Полагаю, коммунистам нужно жаловаться на партию ЛДПР, так как партия «ЕР», как говорится, нервно курит в стороне. Особенно впечатляют результаты голосования на морском участке № 235 (ООО «Тымлатский рыбокомбинат»). На нем КПРФ набрали 53,85 процента голосов, ЛДПР – 15,38 процента, «ЕР» – 15,38 процента.

Венцом вранья первого секретаря комитета Камчатского краевого отделения КПРФ Сергея Ванюшкина можно назвать следующий пассаж (цитирую): «Интересно, а сколько голосов набрала партия власти без «военной карусели», без подтасовки итогов голосования на судах, в больницах, на избирательных участках? – Значительно меньше, и они все это прекрасно знают сами».

На пятом избирательном округе, где как мы уже знаем, баллотировался главный камчатский коммунист, в лечебном учреждении КГБУЗ Камчатского края «Городской родильный дом – лечебно-профилактическое учреждение охраны материнства и детства» (УИК № 195) результаты голосования говорят сами за себя. Сергей Ванюшкин безоговорочно победил в родильном доме, набрав в четыре раза больше голосов, чем Анна Мойсюк. Лидером же в наркологическом медучреждении (УИК № 192) стал представитель эсэров Александр Каменюк. Это был единственный избирательный участок в округе, где ему удалось добиться победы. Похоже, что он пользуется успехом у весьма специфической категории граждан.

Уважаемая Наталья Сергеевна, мы постарались наиболее полно ответить на ваш вопрос, защищая не партию власти, а только истину. Безусловно, есть морские участки, где победила «ЕР», но приведенные примеры опровергают утверждения товарища Ванюшкина о тотальном злоупотреблении во время голосования. Если у вас появились сомнения в отношении предоставленной нами информации, то вы можете ее проверить. Все приведенные нами данные находятся в открытом доступе на сайте территориальной избирательной комиссии Петропавловск-Камчатского городского округа.

Вопрос

Житель Петропавловск-Камчатского городского округа Петр Сергеевич М. спрашивает: «Много слышал о развитии Северного морского пути. Можно ли подробнее узнать об этом, и будет ли на базе Петропавловска-Камчатского создан порт-хаб? И что это за порт?»

Ответ

Уважаемый Петр Сергеевич, газета «Вести» уже давно освещает идею создания порт-хаба в Авачинской губе и перспективу развития Северного морского пути. Само понятие «хаб» – это и есть морской или авиационный порт, служащий большим перевалочным пунктом международных перевозок. Несколько лет назад эта тема начала активно обсуждаться в региональных управленческих и бизнес-элитах. Выскажу свою точку зрения о создании порта-хаба в Петропавловске-Камчатском, тем более что уже неоднократно говорил об этом.

Для перевозки грузов из Восточной Азии в Европу по Северному морскому пути будут использоваться в основном суда водоизмещением от 50 тысяч тонн и выше. Для того чтобы этим судам зайти в Авачинскую губу, необходимо провести дноуглубительные работы на фарватере в горле Авачинской губы, а также у причальных стенок. Для этого нужно, чтобы в порту постоянно находились два земснаряда и четыре-пять грузоотвозных судов водоизмещением 350–400 тонн. На них земснаряд загружает вынутый со дна грунт, затем грузоотвозные суда отвозят этот грунт в специальные места, где сваливают его в море. К тому же прибавим сюда строительство новых буксиров и новых универсальных спасательных судов.

В настоящее время на всем Дальнем Востоке имеется в наличии (во фрахте) всего один земснаряд. Для обеспечения работы в акватории Авачинской губы в зимнее время необходимо иметь два ледокола водоизмещением около 3,5 тысячи тонн исполняющих заказы в интересах только гражданского ведомства. На сегодняшний день в составе отряда вспомогательных судов разнородной группировки Войск и Сил на северо-востоке России находятся два ледокола. Они обеспечивают навигационную проводку судов во льдах в акватории Авачинской губы и на подходах к ней в интересах кораблей военно-морского флота. Помимо больших денег, которые придется вкладывать в строительство вспомогательного флота, новых причалов, площадок для хранения, грузовых и топливных терминалов и т. п. устроителям порта-хаба придется учитывать одно значительное препятствие в осуществлении своих планов. Петропавловск-Камчатский – это стратегический дальневосточный форпост с мощной военно-морской базой атомных подводных лодок и, впоследствии, с мощной группировкой надводных боевых кораблей. Никакие экономические соображения не изменят нашего статуса, во всяком случае в ближайшие 30 лет. Военный статус предполагает свою специфику в работе гражданских судов в пользу военно-морского флота. Прежде всего, это означает ограничение входа и выхода в Авачинскую губу гражданских судов и предполагает особый режим плавания на акватории самой Авачинской губы. Кто подсчитал все эти затраты? И зачем делать генеральную перевалку грузов в Петропавловске-Камчатском, когда это можно сделать в Приморье (в четырех днях пути от Петропавловска-Камчатского), откуда рукой подать до Японии, Китая или Южной Кореи. Думаю, поэтому нужно с большой долей скептицизма относиться к строительству порта-хаба в Петропавловске-Камчатском.

Что касается Северного морского пути, то здесь мы имеем большой простор для мечтаний. Во-первых, потому что Северный морской путь (СМП) бесперебойно действует с конца 30-х годов прошлого века. Во-вторых, с 1991 года, после распада СССР, Севморпуть был открыт для международного судоходства. Сегодня наша главная арктическая водная артерия берет свой путь в Баренцевом море и проходит по акваториям, в основном, морей Северного ледовитого океана: Карского, Лаптевых, Восточно-Сибирского и Чукотского, и заканчивается в Тихом океане в бухте Провидения на Чукотке. Общая длина СМП составляет около 5 600 километров. В 2011 году через СМП прошло 34 иностранных судна, в 2016 – 72. Для сравнения: через Суэцкий канал за год проходит около 20 тысяч судов. Расстояние от Санкт-Петербурга до Владивостока по главной северной артерии России составляет немногим более 14 тысяч километров, через Суэцкий канал – свыше 23 тысяч километров. Чем интенсивнее будет развиваться добыча минеральных ресурсов на севере нашей страны, тем более востребованным будет Северный морской путь. Пожалуй, это одна из главных причин ускоренного развития нашей главной арктической «дороги». Обустройство СМП требует огромных капитальных вложений в инфраструктуру основных портов за полярным кругом и строительство, как атомного ледокольного флота, так и других судов ледокольного класса. Если когда-то Михаил Ломоносов начертал пророческие слова: «Богатства России будут прирастать Сибирью», то теперь он мог бы смело сказать, что богатства России будут прирастать Крайним Севером. И не последнюю роль в прирастании этих богатств будет играть Северный морской путь.

 

Вопрос

Житель ПКГО Виктор Е. спрашивает: «Мои родители много рассказывали мне о попытке военного переворота в Москве в октябре 1993 года. Тогда, как известно, погибло много невинных людей. Как это произошло и что было потом?»

Ответ

Уважаемый Виктор, в начале октября 1993 года противостояние между Президентом Российской Федерации Борисом Ельциным, правительством, возглавляемым Виктором Черномырдиным, частью народных депутатов и членами Верховного Совета с одной стороны и большей частью народных депутатов и членов Верховного Совета во главе с Русланом Хасбулатовым и вице-президентом Александром Руцким с другой достигло кульминационной точки. Конфликт возник 21 сентября 1993 года после издания президентом Ельциным указа № 1400 о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ. По сути дела, в стране сложилась двоевластие. Всенародно избранный Президент России без одобрения Верховного Совета не мог осуществлять экономические реформы в стране, а Верховный Совет, возглавляемый Русланом Хасбулатовым, активно сопротивлялся проводимым реформам. Ситуация зашла в тупик. Выход мог быть только один – поменять всю структуру представительных органов власти и расширить полномочия президента. Указ № 1400 противоречил действующей Конституции Российской Федерации. Десятый чрезвычайный Съезд народных депутатов РФ вместе с Верховным Советом отменил его и одновременно лишил Бориса Ельцина президентских полномочий. Вместо него исполняющим обязанности Президента РФ был назначен вице-президент Александр Руцкой. Но не тут-то было. Борис Ельцин продолжал осуществлять полномочия президента. Ему по прежнему подчинялись МВД, Министерство обороны и Министерство безопасности. Силовые ведомства блокировали Дом Советов (Белый дом), где находились народные избранники и выставили вокруг него живое кольцо из милиционеров. Восемь дней милиционеры стояли вокруг Белого дома. Третьего октября сторонники Хасбулатова и Руцкого прорвали кольцо окружения, а затем от Белого дома двинулись к зданиям органов власти. Ситуация стремительно менялась. У сторонников Дома Советов оказалось немало сочувствующих сотрудников в силовых структурах РФ. Защитники Верховного Совета в одночасье превратились не просто в мирных демонстрантов, а в крайне агрессивную толпу с оружием в руках. Началась стрельба. Появились первые жертвы. Политическая окраска сторонников Хасбулатова-Руцкого имела явно выраженный красно-коричневый оттенок. Казалось, произошло невозможное. Ортодоксальные коммунисты объединились с русскими фашистами и другими течениями националистического толка.

Так случилось, что 1 октября мне довелось быть в Москве. Никогда не забуду, как группы агрессивно настроенных людей с красными повязками буквально рыскали по Москве в поисках милиционеров. На окраинах столицы, на станциях метро огромные толпы людей с остекленевшими глазами, словно зомбированные, маршировали по перрону плотным строем и скандировали: «Банду Ельцина – под суд». В ночь на 3 октября началась интенсивная стрельба со стороны Белого дома. Стреляли во всех, кто движется. Огромная толпа зевак бросилась прочь. Пули настигали их, и было не понятно иногда, откуда ведется стрельба. Генерал Альберт Макашов, исполняя приказ генерала Александра Руцкого, собрал вооруженный отряд и отправился на штурм здания телецентра «Останкино». Там держало оборону спецподразделение «Альфа». Завязалась перестрелка. Нападавшие отступили. В Москву стягивались воинские части. Зачастую в эфире можно было услышать переговоры между подразделениями различных силовых структур, которые наблюдали за передвижением войск. Они интересовались, на чьей стороне военные. Армия приняла сторону президента. К Дому Советов были стянуты подразделения бронетехники. Защитникам здания Верховного Совета было предложено сдаться. Когда они отказались, то по Белому дому прямой наводкой ударили танки. 4 октября народные депутаты и примкнувшие к ним сторонники выбросили белые флаги. Сразу после трагических событий, в результате которых погибли не менее полутора сотен человек, и около пятисот граждан были ранены (иногда называют другие цифры, якобы погибло не менее трех тысяч и ранено не менее четырех тысяч человек), были арестованы Руслан Хасбулатов, Александр Руцкой, Альберт Макашов и другие. Приступила к своей работе следственная группа. Но в феврале 1994 года Государственная дума приняла решение об амнистии всех лиц, арестованных за участие в событиях 21 сентября - 4 октября 1993 года. Уголовное расследование прекратили. Следственную группу распустили. Поэтому без ответа остались ключевые вопросы:

- Кто стрелял по мирным жителям и милиционерам, и на чьей стороне были эти стрелки?

- Сколько человек погибло и сколько ранено?

- Откуда у защитников Дома Советов взялось столько оружия?

- Какая роль отводилась политическим лидерам из противоборствующих сторон?

- Куда подевалось оружие, которое не успели изъять?

В октябре 1993 года Россия стояла в одном шаге от гражданской войны. Сегодня о тех трагических событиях не принято вспоминать. Страна умылась малой кровью и в основном тех людей, которые хотели рассмотреть очередную революцию вблизи. После амнистии в 1996 году Александр Руцкой был избран губернатором Курской области. В этой должности он находился до 2000 года.

Руслан Хасбулатов был назначен заведующим кафедрой мировой экономики Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова. Альберт Макашов дважды избирался депутатом Государственной думы от одномандатного избирательного округа Самарской области. Неутомимо публично делал высказывания антисемитской направленности, за что несколько раз его пытались привлечь к уголовной ответственности, но так и не привлекли.

От Камчатки в октябрьской Москве находились два наших народных избранника – Сергей Засухин (член общественного движения «Инициатива») и Нина Солодякова (КПРФ). Когда пришло время определяться с кем быть, Сергей Засухин выбрал сторону президента, Нина Солодякова приняла сторону председателя Верховного Совета РФ. В 1996 году товарища Солодякову избрали в Областной совет Камчатской области. Она заняла пост заместителя председателя Областного совета. Никаких гонений на нее и членов ее семьи не было. Сергей Засухин остался работать в Москве, потом некоторое время трудился на Камчатке.

Пережив октябрь 1993 года, общество раскололось примерно на две равные части. Интуитивно люди, принявшие сторону Бориса Ельцина, понимали и чувствовали, что стране нужен сильный лидер, способный проводить реформы. Коллективный орган власти в лице Верховного Совета не мог отвечать этим требованиям. Он воспринимался, скорее, как орган коллективной безответственности, место для политических дискуссий и громких претензионных заявлений. Подняли голову разного рода националисты. Ярким их представителем был Александр Баркашов, возглавивший движение «Русское национальное единство» с откровенно неонацистской идеологией. В октябре 1993 года его боевики примкнули к защитникам Дома Советов. Сам Баркашов получил огнестрельное ранение. Казавшееся крепким полотно нашей державной идеологии рвали в клочья ура-патриоты и проходимцы от политики, и с трудом укладывалось в голове, как в нашей стране, больше всех пострадавшей от нацизма в Великой Отечественной войне, могли появиться неофашисты?! В середине 90-х среди так называемых просвещенных интеллектуалов с новой силой напомнил о себе хорошо забытый тренд – валить за бугор, и побыстрее. Патриотизм считался глупостью, это качество воспринимали как следствие ограниченности или, как минимум, неразвитого сознания. Красно-коричневая идеология, причудливо переплетенная в головах российских оппозиционеров, породила последователей с уродливым мировоззрением. Нравственные ценности были размыты. Государственные правители понимали, что была нужна моральная опора, и они попытались ее найти в Русской Православной Церкви, другой не было.

К сожалению, президент Борис Ельцин не справился с вызовами времени и не стал национальным лидером страны. Государство медленно и верно начало сползать к саморазрушению. Мы остановились на самом краю пропасти. Оттого еще, наверное, нам так неприятно вспоминать октябрь 1993 года, смотреться в зеркало, где в неприкрытом виде отражаются все наши болезни так называемого демократического роста и аномальная склонность к саморазрушению.

 

На вопросы отвечал

Вячеслав СКАЛАЦКИЙ

������.������� PR-CY.ru

Реклама

Реклама



Backstage at the Rockettes' Radio City Christmas Spectacular Sagan Rose : "This is our reindeer costume, which is how we start the show. This is the only costume that we get in our dressing rooms upstairs. All of these bells are hand-applied — everything is so custom, they do an amazing job for us. The leggings have an ombré effect. It's the smallest details that make the biggest difference." Raley Zofko: "It goes all the way down into our custom-designed LaDuca reindeer boot to look like a hoof of the reindeer. But our favorite part of this costume is our antlers. And — surprise surprise, I'm giving away a little story — they light up at the end [of the number], and we control that. We have a button that we press on a specific count, to specific music, on a specific step." Rose, left, and Zofko. pre bonded hairRacked: How much works goes into fitting each costume to each girl? Sagan Rose: "We start rehearsals at the end of September, and we usually have our fittings a couple weeks before that. But the costume shop is working tirelessly all year. They're so good about it, even if it's the littlest thing — they want to make it so custom and nice for us, because we do spend so much time in them and have so many shows. They want to make sure that we're comfortable. I've been doing the show for eight years now, so they keep my costumes for me year after year. But, you know, things change, bodies change. And if I ever come back and need alterations, it's very easy." Raley Zofko: "And stuff happens throughout the season because we're moving. We're athletes in our costumes. If something unravels, they instantly fix it either during the show or after the show. Everybody is just so on it and professional, and it's what makes the show run smoother." Sagan Rose

: "This is my personal favorite. I just feel kinda sassy, like a cliché Rockette. I t's all about the legs — the numbers starts just from our feet to the top of our skirts showing. So that's the focus of this costume. This is pretty close to the original version when they started the 12 Days of Christmas number here, which I want to say was about 10 years ago. It's so pretty with the lights and the colors and everybody in line together. So they really haven't had to change much." Raley Zofko: "The mesh is different because everyone's skin tone is different, so the wardrobe and costume department custom-dye it. And then we have our head pieces that we have to pin on, and then we do a bunch of head turns to make sure that those are bobby-pinned...after our seven and a half-minute minute tap number, we do kicks, which is pretty exhausting. Our show shoes actually have this battery-packed mic that goes in between the heel." Sagan Rose: "So all the taps are live. We get notes that are like, 'Make sure the heel sound on count is clearer, or sharper, or faster, or together.'" Racked: You'll go out in costume a lot for charity and publicity. Where are some of the fun places you go? remy hair extensionsRaley Zofko: "I got to do the New York Presbyterian children's hospitals last year and it was so wonderful to talk to the children that just need some holiday cheer and love. We literally had a dance party with them, so we danced with all of the kids in our costumes and they were looking at us like, 'Oh my gosh!'" Sagan Rose: "I think it's always fun to do the Macy's Day Thanksgiving Parade. That's when I first saw the Rockettes. I'm from Kentucky, and my grandmother brought my family up to New York when I was little and I was like, 'I want to do that one day.' The parade is a fun place to be in costume because it's a tradition to have us there, and you feel like it's a really big honor." Raley Zofko: "I have friends and family that come up just for the parade. I'm from Alabama, and they fly all the way up to sit in the stands to cheer on the Rockettes." Raley Zofko : "'Soldiers' is my favorite number because it's been in the show since its inception. I feel like I am part of history when I put this costume on. W e have the jacket, we have the pants, and we have the two and a half foot-high soldier hat.

Sagan Rose: "Liza Minnelli's father [Vincent] designed this, and he choreographed the number. And we do the same choreography, wear the same costume. It's really cool because you can see that Raley and I are not the same height — she is closer to the center because she's a taller girl, and I am on the very very end of the line. And when we line up we all want to seem that we are the same height, so they custom-make these jackets and pants to your height. My jacket might be a little shorter than hers so that everything matches in line." Raley Zofko: "These pants are foam pants. Because back in the day, when I started the show, they starched-pressed the pants. They stood up on their own — those were very intense." Sagan Rose: "You walk a little straighter, a little stiffer, and it's easier to perform the 'Parade of the Wooden Soldier' routine with the costume like that. And then we have our tap shoes and these round little fabric cheeks that we put on. We go through about 30,000 of those in a Christmas season. Some girls tape them to their cheeks, but I do Vaseline, because my cheeks are sensitive to the tape." Raley Zofko : "We actually get notes if our solider hat isn't straight up and down. What we do is we put their head up against the wall, so that it lines up so and the back of the hat is straight. If someone's hat is too tilted or too back, it could throw off the line completely. We'll get hat notes, like, 'Raley, your hat was a centimeter back!'" Racked: When you're going from a costume like '12 Days of Christmas' that's all about the legs to being completely covered up as a wooden soldier, what does that change in the way that you're dancing or the way that you're presenting yourself? Sagan Rose: "The costume department and the designers take into consideration what movement we're doing in each number. So I don't feel hindered because the movement is fit for this costume, and the costume is fit for the movement. In rehearsals, we rehearse for a month and a half without costumes, and you get used to that. Then you put on the costumes, and it changes the way you dance." Raley Zofko: "Along with what Sagan is saying, I feel like they take into consideration the simplicity of 'Soldiers' or the extravagance of '12 Days.' In 'Soldiers,' it's just about the formations and the history of the number, so they don't need that much movement. And '12 Days' is very in-your-face, and the costume is accordingly descriptive in that fashion." Raley Zofko : "This is the 78-second change that we were talking about. We have our dress and the coats — right here we have green stripes but there's also red stripes as well. There are so many pieces to it, and we have to get out of all of ['Soldiers'] and get to this, and it's just organized chaos." Sagan Rose: "But it's so organized that it's not chaos! Depending on where you are in the line, there's red and green dresses. This jacket has really simple snaps that really get us in and out, because the change is so fast getting into it and it's choreographed getting these off [on stage]. It could be a little stressful if it wasn't so easy. It's kind of fun because, you know, we're human, and there are wardrobe malfunctions. So if someone's having trouble getting out of their coat, because we do get sweaty and things stick to you... Raley Zofko: "We stand next to each other in this number, too. Which is so funny because I'm so tall and you're so..." perruques cheveux naturelsSagan Rose: "Short. You can say it." Raley Zofko: "You're not as tall as I am. We've had the 'take the jacket off!' emergencies where you're praying the girl behind you can hear you and help you remove it." Racked: Is this where these little guys belong, fastened on the jacket? Sagan Rose: "These are the earrings, and they're there for the changes. We put them on the collar just to make it easy. You know where everything is — I know where to reach for my earrings even when I'm not looking. This is my last step of getting dressed." Racked: Is there ever any issue with the heavy makeup? Are you ever getting something on and you just take your face off on your dress? Sagan Rose: "It happens. We're sweating, we're working hard, and it gets hot underneath those lights. So occasionally, there's white fur near our face and we do get makeup on them, but wardrobe can handle something like that in a snap and by the next show it's clean." Sagan Rose : "So we go from glamorous, sparkly, sassy

Rockettes to this." Raley Zofko: "This is such a crowd pleaser, actually. This is one of my favorite numbers to perform, too. We get to go through the audience this year, which is so cool because we're dancing and stepping all jolly and you get to look at an audience member right in the face and say 'So be good, for goodness sake!' And some of them are freaked out, and some of them love it. This costume is awesome." Sagan Rose: "Everyone thinks that this is a real fat suit, like padded fat. But it's not — it's like a harnessed wire inner tube. We fit right in there and there's no padding down here. Everyone is really surprised that we're all jumping with that. It's nice that there is freedom in this, because we are doing such big movements. It's not necessarily pressed up against our bodies, so we can still move and jump around." Raley Zofko: "The thing that I want to point out here is the wig department — because we kind of get a little messy in our number, they curl our hair and fix this after every performance to make our Santa beards look real and authentic." Racked: Tell us about the space we're in right now — there are a lot of costumes in here. Raley Zofko: "This is the nap space, and lots of changes happen back here. The ensembles are back here, the Rockettes are back here — this is the largest space that we have to change." Sagan Rose: "There can be anywhere from ten to forty [costume] people back here." Raley Zofko: "We have about ten costume changes, and that's just as much choreographed backstage as it is on stage." Racked: Are you just throwing things off and leaving them in a pile for people to handle so you can get back out there? Sagan Rose: "We each have a spot that one or two girls will go to, and there's one dresser to about two girls. We have amazing, amazing dressers. As soon as we come off stage, we're running, and we know exactly where we're going, we know who to look for. It's even choreographed how, if we're changing together, I'll do my earrings first and my dress second and my shoes third, and she'll do her shoes first and her dress second and her earrings third." Raley Zofko: "It's as organized as a [quick] costume change can be." perruques cheveuxRaley Zofko: "This was a newly designed costume by Greg Barnes in 2014. There used to be a rag doll dress that was longer and less form-fitting, and this is cinched at the waist and shorter. And we have the cutest red-and-white striped tights. And underneath that, we have our custom-designed bloomers that I absolutely adore." Sagan Rose: "I wish I could purchase them at a store — they're that cute." Raley Zofko: "We have our glasses, and we have our wigs. This is a wire material that fits right on top of your head." Sagan Rose: "And they are actually pretty light on our heads. We keep the wig caps [from 'Dancing Santas'] on for that." Raley Zofko: "And then we have our Mary Jane tap shoes, which are also miked." Sagan Rose: "We charge the '12 Days of Christmas' tap shoes and these tap shoes after each show, just to make sure." Raley Zofko: "It's so much fun to be a rag doll and get to dance and make funny faces at your friend and look at the audience and blow them kisses." Sagan Rose: "A lot of us come up on the pit of the stage so we are literally this close to the audience, and there will be little kids in the front being like 'Oh my gosh!' They don't know what is happening, their minds are blown, so it's fun to play with them." Racked: You two are seasoned pros at eight and nine years. Has anyone in this cast been around for longer?

Raley Zofko: "There are girls that have been doing it for 16 years that are still in the line!" Racked: Do you have a memory of a favorite show that was a little bit out of the ordinary? Raley Zofko: "There's a gold cast and a blue cast, and I just transitioned from the gold cast." Sagan Rose: "The blue cast is all the morning shows. while the gold cast is all the evening shows." Raley Zofko: "But the gold cast hasn't been doing opening night — this year, when I transitioned to the blue cast, I got to do opening night. That was literally spectacular because there is just such an energy on opening night that I've never felt before. I don't really get nervous anymore. I've done it a lot, and the show is very similar in the ways it changes [from year to year]. I focus on the changes so that I know exactly what to not mess up on, or try to not mess up on. But I've never felt that much energy, love, and support. We had the other cast in the theater watching us, too." lace front wigsSagan Rose: "It was the best crowd I've had in eight years. I felt like a rock star." Racked: What has it been like to perform on this huge world stage, and how is it different to perform elsewhere? Sagan Rose: "Well, to me, I feel like Radio City is my second home. I feel so comfortable on stage and I feel like we all have a bond, especially during the holidays, because a lot of us are from different places and don't have families here. I just feel so at home and so at peace on this stage. [But] when we do travel and perform outside, it's always a nice, different energy that you get." Raley Zofko: "It might be a little bit nerve-wracking in a different way, but it's just as exciting. It's just different — you can't really compare Radio City to outside venues because there's that sense of comfortability on this stage." Sagan Rose: "This is one of my favorites to wear — like '12 Days of Christmas,' the legs are highlighted. With this design, they really wanted to emphasize that every snowflake, like every Rockette, is different, but we come together to make a beautiful snowstorm. So there are six designs of this costume in six colors. All of these straps [on the top] are the biggest change."

Raley Zofko: "On my purple costume, I don't have any of these straps in the front at all. And then we have multiple cuffs and ribbons with rhinestones, and everything is covered in Swarovski crystals. Like what Sagan said, every Rockette is different, and every costume is different, and that's what they try to do with this design. And I think it's so gorgeous. On stage, it's beautiful — with the choreography in the mix, we're beautiful snowflakes dancing in a snowstorm." Sagan Rose: "Linda Haberman was the choreographer for this, and she really emphasized that she really wanted to bring our individual personalities to the stage and celebrate that. Because when you think of the Rockettes you think of a big group of women, but we all are different and have different personalities and different ways that we dance. So it's a really nice number to perform." Raley Zofko: "And then on our LaDuca shoes, the color is painted to match our tights, and the heels have Swarovski crystals on them." Sagan Rose: "This heel is different than our other ones, because it's about a half inch higher to continue the line of the leg. It's a leggy costume." cosplay wigsRacked: What advice would you give to Rockette hopefuls? Sagan Rose: "Taking ballet is very important for dancers, because if you have that good technique background, it will show in anything you do." Raley Zofko: "Tap is very important, too. All versions and styles of dance are important for Rockettes because we are proficient in all of it. I would say take as many classes as often as you can and focus on your technique." Sagan Rose: "And any job, especially in the performing arts industry, is so specific in what they need. So one year, they might need a tall girl, or they'll need a shortish girl for my spot. I think it's perseverance — If you have a goal, don't ever take no for an answer." Raley Zofko: "I would finish that off with dream big, and don't ever lose sight of your dreams. I'm from a small town in the very tip of Alabama and there's not very much dance and entertainment and theater down there. So when I first started dancing, I didn't necessarily know what was out there. And it was just once upon a time — Sagan said she saw the Rockettes at the Macy's Thanksgiving Day Parade and so did I — and I thought, 'That is glamorous, that is beautiful. They are dancing, and I dance.' And it just became a tiny little dream that grew into a big dream, and now it's my life. It's just so unbelievable that it actually came true."