«На просторах снежных юные курсанты…»
01 Декабря 2020
Фильм «Подольские курсанты», как и следовало ожидать, не стал лидером российского кинопроката. На 22 ноября (более свежих данных пока нет) кассовые сборы от фильма, на съемки которого потратили 420 миллионов рублей, превысили 85 миллионов. Картину в России успели посмотреть более 340 тысяч зрителей. Несомненно, что значительная часть отечественной аудитории, в том числе и я, познакомились с фильмом, используя возможности Интернета. Эффект от созерцания батальных сцен, разумеется, далеко не тот, что в кинотеатре, зато позволяет пересматривать вызвавшие интерес эпизоды.
Впрочем, в современных ковидных условиях и эти цифры можно считать достаточно убедительным доказательством зрительского внимания к «Подольским курсантам». Лента Игоря Угольникова и по сборам, и по числу зрителей вплотную приблизилась к пресловутому «Ржеву», который вышел на экраны, когда новая коронавирусная инфекция еще только начинала бушевать в Китае и не перешагнула в другие страны.
Ожидаемо лидером проката «Подольские курсанты» не станут по той простой причине, что зарубежному зрителю российское кино в принципе не интересно, а у отечественной публики большинство вышедших на экраны в последние десятилетия фильмов о событиях 1941–1945 годов сформировали крайне осторожное отношение к жанру современной военной драмы. Даже далекие от искусства зрители, посмотрев «Утомленные солнцем» с «Цитаделью», «Первый после бога», «Сволочи», тот же «Ржев», «Блокадный дневник», я уже не говорю о телеводевилях на тему войны, понимают, что идеологическая парадигма этих лент не предполагает исторической правды. В них в угоду авторским псевдоконцепциям реальный трагизм подменяется надуманными ужастиками, искусственность которых столь очевидна, что вызывает смех там, где режиссер и сценарист надеялись на сострадание. Впрочем, не думаю, что большинству представителей нынешнего отечественного кинематографа чувство сопереживания известно и понятно.
Поэтому и встречает российский зритель каждый новый фильм о войне настороженно и с серьезным запасом иммунитета к «авторскому понимаю историчности».
Если говорить о «Подольских курсантах», то мне нотки пессимизма при ожидании выхода картины на экраны добавили аннотации к фильму, которые стандартно-традиционно сообщали, что лента рассказывает о малоизвестных страницах войны. Такая же реклама предваряла и «Ржев», и «Сволочи», и иже с ними. Поэтому приходилось опасаться, что и Игорь Угольников после «Брестской крепости» упадет до «авторского видения», начав конструировать свою реальность.
В целом не упал. Постарался объективно рассказать о событиях октября 1941 года. К батальным составляющим картины значительных претензий нет. Тем более что эти события, вопреки уверениям авторов аннотаций и ряда рецензентов фильма, известны широко и никогда не замалчивались.
Оборонительные бои на юго-западных подступах к Москве, на Ильинском рубеже, подольских стрелково-пулеметного и артиллерийского училищ являются одним из самых цитируемых, самых изученных и самых героических эпизодов в битве за столицу. Говорить о том, что они малоизвестны, может человек, знакомый с историей Великой Отечественной войны только по современным школьным учебникам. Благодаря им большинство наших соотечественников действительно крайне мало знают о тех великих и трагических событиях, полагая, что «Бесславные ублюдки» Квентина Тарантино и есть настоящая история.
Следует оговориться, что курсанты далеко не в чистом поле и не в одиночку, как часто представляется, встретили фашистов. Основу обороны на этом направлении в полосе наступления 19-й танковой и 258-й пехотной дивизий немцев составляла 312-я стрелковая дивизия под командованием полковника Александра Наумова. Здесь же сражался 108-й запасной стрелковый полк. Постоянно формировались батальоны из выходивших из брянского котла советских бойцов и командиров. Позднее на Ильинский сектор обороны Малоярославецкого боевого участка подошли 53-я стрелковая дивизия и 17-я дивизия народного ополчения.
В первые дни курсантов и советские стрелковые соединения на этом участке фронта поддерживала 17-я танковая бригада, переброшенная 15 октября под Боровск. Располагали наши части и значительными силами артиллерии, в том числе системами залпового огня, тяжелыми гаубицами, мощными 88-миллиметровыми зенитными орудиями, способными вести огонь как по воздушным целям, так и по наземным. Сами курсанты были вооружены 45-миллиметровыми и 76-миллиметровыми полковыми пушками. Впоследствии часть артиллерии также перебросили на другие участки фронта, где немцы достигли больших успехов.
Я столь подробно перечисляю силы, задействованные в обороне на Ильинском рубеже, чтобы ни у кого из читателей не возникло соблазна считать, что брешь во фронте попытались заткнуть исключительно юными курсантами, имевшими на вооружении винтовки и легкие пулеметы.
В противном случае немцы смяли бы училища в считанные часы, несмотря на готовность курсантов жертвовать собой и их высокую боевую подготовку. Даже те, кто пришли в училище со школьной скамьи, к октябрю имели за спиной по три месяца напряженного тактического обучения. Но значительную часть курсантов составляли будущие командиры, отслужившие до поступления по два-три года в Красной Армии, принимавшие участие в Финской войне и других вооруженных конфликтах.
Буквально в чистом поле и без тяжелого вооружения в первые двое суток прорыва немцев на Юхнов, с 4 по 6 октября, воевали десантники-диверсанты капитана Ивана Сторчака. Он, будучи начальником парашютно-десантной службы Западного фронта, самостоятельно, без всякого приказа, принял командование над подразделением, состоявшим из 430 человек. Они, в том числе недавно призванные на службу почти 200 комсомольцев, готовились к диверсионной деятельности в тылу противника. В некоторых документах подразделение Ивана Сторчака называют парашютно-десантным батальоном. Часть исследователей говорит о том, что капитан принял командование над бойцами, которые к действиям в тылу противника готовились по линии НКВД СССР. Я также склоняюсь ко второй версии, хотя бы уже потому, что командование Западного фронта не знало о том, что в Юхнове находится такой центр.
Впоследствии и сам Иван Сторчак перешел в структуру НКВД, возглавив парашютно-десантную службу авиации пограничных войск.
Воевали бойцы Ивана Сторчака на берегах реки Угры, где, как и в октябре 1941-го, за 461 год до этих событий в противостоянии войск великого князя Ивана III и орды хана Ахмата решались судьбы Отечества. Сражались десантники отчаянно. Из 430 человек в живых остались 59, но они сумели на двое суток сковать продвижение передовых отрядов гитлеровцев. Боевая группа подольских курсантов из трех с половиной тысяч за 12 дней боев убитыми и ранеными потеряла две с половиной тысячи…
6 октября к десантникам на помощь подошли две сводные роты курсантов, поддержанные танками и мотострелками 17-й бригады. Передовая группа дала возможность основным силам занять оборудованные в инженерном отношении рубежи и подготовить их к обороне.
В фильме Игоря Угольникова эпизод встречи Ивана Старчака со сводными подразделениями подольских училищ один из самых спорных, если не сказать гротескных, навеянных популистским примитивизмом российского кинематографа. Группа десантников на деревенской телеге в соответствующих одеяниях куда-то там в ночи двигаются и натыкаются на колонну курсантов. И хоть поначалу «своя своих не познаша», все в конечном итоге разрешается благополучно.
По наивности эта сцена сравнима с эпизодом атаки советских танков, двигающихся в ряд, едва не задевая друг друга бортами. Очень странным выглядит и советское противотанковое ружье на коляске немецкого мотоцикла…
Пожалуй, этими тремя фрагментами промахи в изображении военной канвы фильма исчерпываются. Игорь Угольников сумел приблизиться к лучшим образцам советской кинематографической летописи о войне. И, если говорить о технических аспектах ленты, ее антуражной стороне, то и превзошел ее. Исторически достоверно в картине изображены техника, униформа двух сторон.
Основная же неудача фильма заключается в том, что авторский коллектив не смог передать в ленте духа времени, критического уровня нависшей угрозы, чувства приближающейся катастрофы, которая осенью 1941 года охватила страну. Излишне затянутая лирическая линия потребовала от режиссера, чтобы 5 октября в Подольске, на который надвигаются немецкие танки, обыватели и курсанты вальсировали и вальяжно прогуливались под томные звуки духовых оркестров. Хотя на самом деле по всему Подмосковью и в столице уже шла экстренная эвакуация населения и предприятий, а курсанты, как обычно, находились на полевых занятиях.
Без ощущения кризиса, остроты нависшей угрозы абсолютно непонятно, почему потребовалось будущих командиров стрелковых и артиллерийских подразделений, в которых война нуждается не меньше, чем в боеприпасах, вооружении и технике, бросать в бой. На фоне вальсов и оркестров генеральские слова о том, что курсанты должны продержаться 5 дней до подхода резервов, воспринимаются как-то неубедительно. Боевая группа училищ, как и другие части на Ильинском рубеже, истекая кровью, бросаясь под гусеницы танков, сгорая в залитых огнеметным пламенем дотах, продержалась12 суток. За кого, во имя чего, откуда бралась эта невероятная стойкость – авторы фильма ответа не дают.
Командир роты поднимает курсантов в атаку с призывом за столицу! Нет, господа, одной Москвы для такого подвига маловато. На подступах к ней, как и на подступах к Ленинграду, Киеву, Ростову, у крохотных деревень и поселков сражались за всю свою Родину, за право советского народа на жизнь. Только такие беспредельные ставки могли родить столь невиданный героизм.
Табу для фильма стали слова коммунист, партия большевиков. И это при том условии, что комсомольцами, членами и кандидатами ВКП(б) были едва ли не все курсанты и командиры обеих училищ, бойцы группы Сторчака. Избавлен фильм и от портретов Сталина в большинстве кабинетов. Единожды звучит слово советский, чтобы через минуту экранного времени произнесший его курсант погиб. Точно также и с политработниками. На экране появляется единственный политрук, «героически обожженный», а потому заранее приговоренный к смерти.
Понятна вынужденная лексическая и понятийная избирательность Игоря Угольникова. Его фильм и без коммунистов и Сталина обречен на яростную критику современной кинотусовки за чрезмерный патриотизм. Лента обошлась без клише с садистами-особистами, демагогами политработниками, генералами, которые только и озабочены тем, чтобы угробить побольше подчиненных.
Еще одним недостатком фильма, который, впрочем, при другом векторе рассмотрения можно записать и в достоинства, стала попытка режиссера и сценариста сделать ленту интересной для нескольких категорий зрителей. На молодежь рассчитан клиповый характер в изображении батальных сцен. Обширная и извилистая лирическая линия призвана вызвать интерес чувствительных женских душ, а идеологическая умеренность и политическая избирательность потребовались, чтобы примирить в оценках фильма либералов и патриотов.
Но попытка усидеть на нескольких стульях, к тому разъезжающихся, редко оказывается успешной. Как и на лидерство в киносборах, нет у «Подольских курсантов» и надежд на получение кинопремий. Не получили их «Брестская крепость», «28 панфиловцев», зато стали лауреатом «Сволочи». Такой вот расклад.
Владимир СЛАБУКА
