Уроки истории: ШТУРМ ОСТРОВА ШУМШУ. ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Печать
PDF
В прошлом номере «Вестей» (№ 80 от 7 октября 2015 года) мы пообещали рассказать, как награды за Северо-Курильскую десантную операцию искали своих героев.
Много странного было в решении советского командования кого награждать за мужество и героизм, проявленный в боях на острове Шумшу, а кого погодить. Первая странность, если можно ее так назвать, проявилась в  отношении Петра Ивановича Ильичева, Героя Советского Союза. Напомню, что краснофлотец Петр Ильичев закрыл своей грудью амбразуру вражеского дота, повторив подвиг Александра Матросова. Буквально за несколько минут до его подвига на том же самом доте закрыл грудью другую амбразуру старшина первой статьи Николай Александрович Вилков.

14 сентября 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Николаю Вилкову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Однако Петр Ильичев за свой подвиг не получил тогда даже благодарности. Лишь в сентябре 1958 года восторжествовала справедливость, краснофлотцу Петру Ильичеву присвоили звание Героя Советского Союза. Почему целых 13 лет  подвиг героя оставался в забвении? Пример с Петром Ильичевым – не единственный в тех страшных боях за высоты 165 метров и 171 метр на острове Шумшу.
Обращусь к публикации  Александра Христофорова «Морской Курильский десант…», опубликованной в Альманахе «Краеведческие записки», 1995 года, под общей редакцией А.К. Пономаренко, кандидата исторических наук (стр. 41).  Автор статьи подробно рассказывает об одном из ключевых эпизодов битвы за высоту 171.
«Противник, чтобы исправить положение, снова кинул в бой танки. Первыми с ними встретились моряки-десантники, возглавляемые старшим техником-лейтенантом А. М. Водыниным. Ведомые им пятеро моряков: старший сержант И. Кобзарь, старшина II статьи П.Бабич, сержант С.Рындин, матросы М. Власенко и П. Ударцев, – нагруженные фугасами и гранатами, шли подрывать дот, мешавший наступать на высоту. С тыла разведчиков-подрывников атаковала группа японцев. Пришлось выдержать бой. Были ранены П. Ударцев и П. Бабич. Александр Водынин тоже был ранен в плечо. Вдруг в шум боя вмешался лязг гусениц. Это к высоте 171 шли японские танки, чтобы сбросить десант в море. За танками с криками «банзай» уже бежала японская пехота. Лейтенант Водынин понимал, что прорыв танков – это гибель десанта и отдал приказание остановить танки любой ценой. Головной танк отважный офицер подбил связкой гранат. Но второй танк, обойдя подбитый, сминая кустарник стальными траками, шел прямо на Водынина. Прижав к груди противотанковую мину, герой бросился под танк. Вражеская машина вспыхнула, но погиб и Александр Водынин. Сейчас уже известно, что он подбил танк командира 11-го танкового полка, ехавшего с развернутым знаменем на помощь отступившей японской пехоте. Водитель третьего танка, испугавшись Ивана Кобзаря, уже смертельно раненного, опасаясь мины, резко свернул машину в сторону, но в него на скорости врезался четвертый танк. Танк, шедший впереди, перевернулся, а другой загорелся. Дорога была закрыта. Часть танков ринулась через болото. Тогда в обход наперерез им выскочил с фугасом сержант С. Рындин, навстречу следующему танку поднялся Петр Бабич. Он сунул фугас прямо под гусеницы шедшего на него танка. Взрывом Петра отбросило метров на десять в болото, а на него уже пошел другой танк и стал «утюжить» его в болоте. Матрос Власенко кинул гранату в танк, но она не долетела. Прорвавшиеся танки уничтожили Петр Ударцев и подоспевшие бронебойщики. (В воспоминаниях его сослуживцев он – Ударцев, а в архивных документах Ударцов). Всего было подбито восемнадцать танков. Бой проходил в ста пятидесяти метрах от батальона, и многие моряки видели воинский подвиг своих товарищей.
Когда после боя Бабича вытащили из болота, казалось, что в нем не было жизни. Только на четвертые сутки Петр пришел в себя. У него были сломаны ноги, ключица, четыре ребра и были сильные повреждения головы. Но он выжил.
Из документов Центрального военно-морского архива:
«Во время штурма высоты 171  японцами было брошено против моряков 20 танков. Старший техник-лейтенант Водынин Александр Михайлович во время танковой атаки противника со связкой гранат бросился под танк и подорвал его. Тов. Водынин погиб смертью героя».

Василий Акшинский в своей книге «Курильский десант», изданной в 1985 году, тоже рассказывает про этот бой.
«Отважных моряков было всего шесть человек – командир Водынин, старший сержант Иван Кобзарь, старшина 2 статьи Петр Бабич, сержант Степан Рындин, старшие матросы Михаил Власенко и Петр Ударцев. Первые пять были ранены, а Ударцев – тяжело контужен и направлен в медсанбат, но упросил отменить приказ. Других же членов своей группы Водынин еще до этой схватки отправил на обратный скат высоты, чтобы взорвать там хорошо замаскированный японский дот.
Вдруг они услышали гул тяжелых моторов, а затем и увидели колонну японских танков, огибающих склон, чтобы по твердой полоске у его подножия миновать болото и просочиться в наш тыл. Моряки сразу же оценили всю опасность, которую несут нашим десантникам эти вражеские машины. А.М. Водынин сказал: «Надо во что бы то ни стало остановить танки. Иначе погибнут все наши товарищи». Это означало лишь одно – стоять насмерть. Он распределил между моряками гранаты и мины и указал каждому его место, а Ударцева, едва стоявшего на ногах, легко подтолкнул в сторону: «Замаскируйся недалеко от нас и прикрывай автоматным огнем».
Когда головной японский танк приблизился к ним, Александр Водынин метнул под него противотанковую гранату. Раздался взрыв. Но в этот момент на Водынина неожиданно повернула вторая вражеская машина. Время исчислялось секундами. Схватив мину, отважный техник-лейтенант бросился под ее гусеницы и ценой собственной жизни уничтожил второй танк. К третьему вражескому танку с миной на поясе и гранатами в руках метнулся старший сержант Иван Кобзарь. Увидев это, японец-водитель резко затормозил, срезал из пулемета Кобзаря и свернул в сторону, но на него налетел танк, идущий следом. Искореженные и горящие вражеские машины перегородили дорогу. Остальные стали обходить их по кромке болота, скорость их движения замедлилась.
Под пятый танк с фугасом и детонатором кинулся Степан Рындин и взорвал его вместе с собой. Навстречу следующему с противотанковой миной кинулся Петр Бабич, но танк, резко развернувшись, сбил его с ног и буквально запахал в пласт дерна. Раздался взрыв. Контуженного и покалеченного моряка случайно обнаружили санитары в бессознательном состоянии и доставили в госпиталь. Он пришел в себя лишь через несколько дней».
Короче всех о боевом эпизоде отражения танковой атаки рассказал военный историк Виктор Николаевич Багров в своей книге «Победа на островах», изданной в 1985 году Сахалинским отделением Дальневосточного книжного  издательства (стр. 93-94).
«Насмерть стояла, отражая танковую атаку врага, группа из пяти моряков: техник-лейтенант А.М. Водынин, старшина 2-й статьи Петр Бабич, старший сержант Иван Кобзарь, сержант Рында (Рындин – Авт.) и краснофлотец Михаил Власенко. Моряки обороняли участок дороги, ограниченный с одной стороны отвесной скалой, с другой – болотом. Японские танки, лишенные маневра, шли напролом. Сдержать их было трудно, так как у моряков единственным оружием для этого были гранаты. В сложившейся тяжелой обстановке бессмертный подвиг совершил А.М. Водынин. Обвязавшись гранатами, он бросился под головной вражеский танк и ценой своей жизни подорвал его. Враг дрогнул и отступил».
Замечу, что все три автора ссылаются на данные, полученные из Центрального Военно-морского архива,  т.е. о подвиге лейтенанта Александра Водынина, Петра Бабича, старшего сержанта Ивана Кобзаря и сержанта Степана Рындина было известно сразу после сражения. Так почему они не получили никакой награды?  
Лишь в 1975 году Александр Водынин посмертно был награжден орденом Красного Знамени. В 1965 году Петр Бабич получил орден Отечественной войны I степени. И совсем уже выглядит удивительным, что старшего сержанта Ивана Кобзаря и сержанта Степана Рындина наградили орденом Отечественной войны в 1994 году (!)
Очень странно, если не сказать крепче, выглядит награждение Петра Бабича орденом Отечественной войны в 1965 году. Если историки или следопыты установили место и обстоятельства совершенного им подвига, то они не могли пройти мимо фамилий Водынина, Кобзаря и Рындина. Все военнослужащие погибли в одном бою, примерно в одно и то же время, в одном месте и  при одинаковых обстоятельствах.  Почему еще в 1965 году не наградили остальных героев? И совсем уже выглядит странным тот факт, что командир подразделения, лейтенант Водынин, грамотно организовавший оборону  и  увлекший своим личным примером подчиненных на самопожертвование, получил всего лишь орден Красного Знамени, учитывая, что задача не допустить прорыва танков его подразделением была решена. Разве он не достоин присвоения звания Героя Советского Союза? На минуту представим себе: если бы японские танки зашли в тыл нашего десанта, сколько бы десантников они уничтожили? Под вопросом стоял успех самой операции, первый эшелон десанта вполне могли сбросить в море.
Предложу свою версию, как выбирали бойцов для представления к наградам.
Скорее всего, работал принцип квот. Это означало, что за проведение Курильской десантной операции было выделено определенное количество наград, например, Героев Советского Союза. И среди представленных к этой высокой награде выбирали, в первую очередь, руководителей операции, коммунистов, людей с рабоче-крестьянским происхождением, не имеющих родственников среди «врагов народа» и тому подобное. Так, например, старший техник-лейтенант Александр Водынин был беспартийным и служил с 1942 года начальником инженерного склада № 380 Петропавловской ВМБ (военно-морской базы). В общем, как принято считать, «отсиживался» в глубоком тылу. Полагаю, по этой же причине не попал в списки Героев Советского Союза и Петр Ильичев.  Ему не повезло, он был всего лишь комсомольцем, а не коммунистом, в отличие от Николая Вилкова. Поэтому, скорее всего, он не попал в квоту «золотых звезд». Принцип квотирования на награды сохранился до конца существования Советского Союза.  Поэтому за одни и те же подвиги, совершенные разными людьми на поле брани, герои моги получить либо Золотую звезду, либо просто запись в похоронке «Пал смертью храбрых». К тому же любой орден давал право на получение денежного вознаграждения, поэтому государство путем квотирования ограничивало финансовые расходы, например, сегодня почетная грамота, дающая работнику право на звание «Ветеран труда» и соответственно получение дополнительных к пенсии выплат, в каждом регионе Российской Федерации квотируется. То же самое происходило и происходит с орденами. Разумеется, нужно отличать, на чем можно экономить, а на чем нет. Но, увы, для Советского Союза люди не представляли особой ценности и высшее военное командование предпочитало воевать не умением, а числом.
Героизм в бою почти всегда сопряжен с точным расчетом, и жертвовать собой боец имеет право лишь в крайнем случае, когда иным способом задача не может быть выполнена. Если понимать «выполнение задачи» дословно, то Иван Кобзарь ее не выполнил, но проявил величие духа, мужество и стойкость. За что его  и должны были представить к правительственной награде.
Пойдем дальше в наших рассуждениях. А достойны ли награды те, утонувшие десантники, которые даже не добрались до берега? Безусловно. Другое дело, что они могли получить меньшую награду, по сравнению с теми, кто непосредственно участвовал в бою и нанес урон врагу. Они проявили мужество и массовый героизм. На  глазах десантников тонули их товарищи и, тем не менее, они все равно прыгали в воду, надеясь, что выберутся на берег и вступят в бой. Бойцы выполняли приказ, какой бы он ни был, плохой или хороший. Впереди был враг, которого необходимо было победить, не думая, убьют тебя или нет. Каждый из погибших, пусть даже утонувших при высадке десанта, исполнил свой воинский долг, а значит, их всех нужно наградить.
Квотирование на правительственные награды в советское время, как я уже сказал,  было обыденным делом. Но иногда в дело вмешивались субъективные обстоятельства. На Камчатке к таким наиболее ярким примерам можно отнести аварию с атомной  подводной лодкой К-429.
Трагедия случилась в бухте Саранной 23 июня 1983 года. Подводная лодка затонула на глубине 40 метров, погибли 17 человек (из примерно 100 человек членов экипажа). Но погибших могло быть значительно больше, если бы не действия капитана II ранга Александра Маркмана (впоследствии мэра Вилючинска) и мичмана Василия Баева, впоследствии – почетного гражданина Вилючинска. Их грамотные, решительные действия и мужественные поступки предотвратили панику среди личного состава тонувшей лодки и помогли спастись оставшимся в живых после аварии членам экипажа. Александр Маркман руководил действиями по спасению в носовом, а Василий Баев – в кормовом отсеках. Через спасательную камеру в корме и торпедные аппараты в носу военные моряки поднялись с глубины 40 метров на поверхность один за другим. Прибывший на место аварии главнокомандующий Военно-Морским Флотом СССР, Герой Советского Союза адмирал Сергей Горшков лично руководил операцией по спасению военных моряков и подъему лодки. Когда ему на подпись принесли представление на звание Героев Советского Союза капитана II ранга Александра Маркмана и мичмана Василия Баева, он отрезал: «На этой лодке героев не будет». К тому времени господин  Горшков командовал советским военно-морским флотом уже 28 лет. Его решения иногда выдавали в нем человека, страдающего старческим маразмом.
Таким образом, Александр Маркман и Василий Баев получили ордена Красной звезды.
Говоря о награжденных и не награжденных героях, нельзя пройти мимо случая, который произошел на Камчатке 10 октября 1945 года, когда при разминировании в районе мысов Маячный и Безымянный подорвались на своих же минах два советских тральщика. Погибли 35 человек. Трупы шестерых моряков удалось вытащить из воды. Из 35  краснофлотцев, старшин и офицеров к наградам представили 24 человека (посмертно). Одиннадцать человек по неизвестной причине остались без наград. Напомню, офицеров наградили орденом Отечественной войны I степени, а старшин и  рядовых орденами Отечественной войны II степени. Уверен, в этой ситуации также сыграл принцип квотирования в совокупности с социальным происхождением погибших и принадлежностью к Всероссийской Коммунистической Партии большевиков. Командование выделило на погибших 24 ордена и все. Нашелся на «верху» какой-то адмирал, вроде Горшкова, и решил, нечего их баловать, хватит двух десятков орденов и баста…
Боевое разминирование во все времена является боевой задачей, связанной с риском для жизни, причем рискуют все одинаково – от командира тральщика до последнего матроса. В нашей истории с разминированием существует очень много вопросов к начальнику  Камчатской военно-морской базы, Герою Советского Союза капитану I ранга  Дмитрию Пономареву. Почему были утрачены карты минных полей? Получается, наши моряки подорвались, прежде всего, по халатности руководства военно-морской базы(?). Учитывая еще «заслуги» Дмитрия Пономарева в высадке десанта на Шумшу, когда утонули около 800 человек (более половины всех потерь) из-за того, что у них не было надлежащих плавсредств, можно усомниться в компетентности старшего камчатского военмора, и уж тем более – в правильности решения о присвоения ему за Курильскую десантную операцию звания  Героя Советского Союза. Генерал-майору Гнечко, командующему камчатским оборонительным районом и военмору Пономареву, командующему военно-морской базой и военно-морскими силами укрепрайона, после войны надо было бы «рыть землю», чтобы установить имена всех погибших и воздать должное героям. В первую очередь, они несли ответственность за огромные потери десанта. Сегодня можно с уверенностью сказать, что при штурме Шумшу погиб каждый восьмой военнослужащий и каждый  шестнадцатый был ранен. (Что касается раненых, то, полагаю, что эта цифра сильно занижена по сравнению с данными, приведенными Виктором Багровым в книге «Победа на островах», стр. 100). Согласно общей статистике потерь во Второй Мировой войне среди военнослужащих, на одного убитого приходиться двое-трое раненых.
Северо-Курильская десантная операция прошла с максимальными потерями для советских войск. Из восьми тысяч военнослужащих, принимавших участие в операции, выбыли из строя около 40 процентов всего личного состава. Победа была обеспечена ценой неоправданно высоких потерь. А потери явились следствием безграмотного руководства самой операцией. За ошибки командования десантники заплатили своей кровью. И, что самое страшное, забвением.
Увы, коммунистическая верхушка советского государства сделала очень многое, чтобы скрыть правду о Второй мировой войне, включая Великую Отечественную, о том, какой страшной ценой мы получили победу.
И здесь, извините, не обойтись без высокопарных слов. Но тем ярче предстает величие подвига нашего народа, его немыслимая жертвенность и чувство патриотизма. Теперь, когда мы знаем очень многое о том, как прошла Северо-Курильская десантная операция, пора воздать должное ее героям. Это означает – всех погибших, включая утонувших (по официальной версии – пропавших без вести), которым в свое время не были вручены ордена и медали, представить к наградам (посмертно). В отношении лейтенанта Александра Водынина восстановить историческую справедливость и представить к званию Героя Советского Союза. Россия приняла на себя все обязательства Советского Союза в международных отношениях, уместно будет, если правительство РФ воспользуется своим правом внутри своей страны.
«Это нужно не мертвым, это нужно живым».

Вячеслав СКАЛАЦКИЙ.

P.S. Одним из  талантливейших литературных памятников солдатам, не вернувшимся с войны, служит поэзия  Александра Твардовского. Полагаю, в Год литературы, уместно закончить цикл статей «Штурм острова Шумшу» его бессмертным стихотворением «Я убит подо Ржевом».

Я убит подо Ржевом
(Печатается с сокращениями)

Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.

Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки, –
Точно в пропасть с обрыва –
И ни дна, ни покрышки.

И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.

Я – где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я – где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;

Я – где крик петушиный
На заре по росе;
Я – где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;

Где травинку к травинке
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.

И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали.
Но она – спасена.

Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.

Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам – все это, живые.
Нам – отрада одна:

Что недаром боролись
Мы за Родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, –
Вы должны его знать.

Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье –
Эта кара страшна.

Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие,
Хоть бы плакать могли!

Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг,–

О, товарищи верные,
Лишь тогда б на войне
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.

В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.

Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?

В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?

Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу...
Я вам жить завещаю, –
Что я больше могу?

Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой Отчизне
С честью дальше служить.

Горевать – горделиво,
Не клонясь головой.
Ликовать – не хвастливо
В час победы самой.

И беречь ее свято,
Братья, счастье свое –
В память воина-брата,
Что погиб за нее.

 

Баннер

Радио онлайн


Новые коментарии

������.������� PR-CY.ru


Backstage at the Rockettes' Radio City Christmas Spectacular Sagan Rose : "This is our reindeer costume, which is how we start the show. This is the only costume that we get in our dressing rooms upstairs. All of these bells are hand-applied — everything is so custom, they do an amazing job for us. The leggings have an ombré effect. It's the smallest details that make the biggest difference." Raley Zofko: "It goes all the way down into our custom-designed LaDuca reindeer boot to look like a hoof of the reindeer. But our favorite part of this costume is our antlers. And — surprise surprise, I'm giving away a little story — they light up at the end [of the number], and we control that. We have a button that we press on a specific count, to specific music, on a specific step." Rose, left, and Zofko. pre bonded hairRacked: How much works goes into fitting each costume to each girl? Sagan Rose: "We start rehearsals at the end of September, and we usually have our fittings a couple weeks before that. But the costume shop is working tirelessly all year. They're so good about it, even if it's the littlest thing — they want to make it so custom and nice for us, because we do spend so much time in them and have so many shows. They want to make sure that we're comfortable. I've been doing the show for eight years now, so they keep my costumes for me year after year. But, you know, things change, bodies change. And if I ever come back and need alterations, it's very easy." Raley Zofko: "And stuff happens throughout the season because we're moving. We're athletes in our costumes. If something unravels, they instantly fix it either during the show or after the show. Everybody is just so on it and professional, and it's what makes the show run smoother." Sagan Rose

: "This is my personal favorite. I just feel kinda sassy, like a cliché Rockette. I t's all about the legs — the numbers starts just from our feet to the top of our skirts showing. So that's the focus of this costume. This is pretty close to the original version when they started the 12 Days of Christmas number here, which I want to say was about 10 years ago. It's so pretty with the lights and the colors and everybody in line together. So they really haven't had to change much." Raley Zofko: "The mesh is different because everyone's skin tone is different, so the wardrobe and costume department custom-dye it. And then we have our head pieces that we have to pin on, and then we do a bunch of head turns to make sure that those are bobby-pinned...after our seven and a half-minute minute tap number, we do kicks, which is pretty exhausting. Our show shoes actually have this battery-packed mic that goes in between the heel." Sagan Rose: "So all the taps are live. We get notes that are like, 'Make sure the heel sound on count is clearer, or sharper, or faster, or together.'" Racked: You'll go out in costume a lot for charity and publicity. Where are some of the fun places you go? remy hair extensionsRaley Zofko: "I got to do the New York Presbyterian children's hospitals last year and it was so wonderful to talk to the children that just need some holiday cheer and love. We literally had a dance party with them, so we danced with all of the kids in our costumes and they were looking at us like, 'Oh my gosh!'" Sagan Rose: "I think it's always fun to do the Macy's Day Thanksgiving Parade. That's when I first saw the Rockettes. I'm from Kentucky, and my grandmother brought my family up to New York when I was little and I was like, 'I want to do that one day.' The parade is a fun place to be in costume because it's a tradition to have us there, and you feel like it's a really big honor." Raley Zofko: "I have friends and family that come up just for the parade. I'm from Alabama, and they fly all the way up to sit in the stands to cheer on the Rockettes." Raley Zofko : "'Soldiers' is my favorite number because it's been in the show since its inception. I feel like I am part of history when I put this costume on. W e have the jacket, we have the pants, and we have the two and a half foot-high soldier hat.

Sagan Rose: "Liza Minnelli's father [Vincent] designed this, and he choreographed the number. And we do the same choreography, wear the same costume. It's really cool because you can see that Raley and I are not the same height — she is closer to the center because she's a taller girl, and I am on the very very end of the line. And when we line up we all want to seem that we are the same height, so they custom-make these jackets and pants to your height. My jacket might be a little shorter than hers so that everything matches in line." Raley Zofko: "These pants are foam pants. Because back in the day, when I started the show, they starched-pressed the pants. They stood up on their own — those were very intense." Sagan Rose: "You walk a little straighter, a little stiffer, and it's easier to perform the 'Parade of the Wooden Soldier' routine with the costume like that. And then we have our tap shoes and these round little fabric cheeks that we put on. We go through about 30,000 of those in a Christmas season. Some girls tape them to their cheeks, but I do Vaseline, because my cheeks are sensitive to the tape." Raley Zofko : "We actually get notes if our solider hat isn't straight up and down. What we do is we put their head up against the wall, so that it lines up so and the back of the hat is straight. If someone's hat is too tilted or too back, it could throw off the line completely. We'll get hat notes, like, 'Raley, your hat was a centimeter back!'" Racked: When you're going from a costume like '12 Days of Christmas' that's all about the legs to being completely covered up as a wooden soldier, what does that change in the way that you're dancing or the way that you're presenting yourself? Sagan Rose: "The costume department and the designers take into consideration what movement we're doing in each number. So I don't feel hindered because the movement is fit for this costume, and the costume is fit for the movement. In rehearsals, we rehearse for a month and a half without costumes, and you get used to that. Then you put on the costumes, and it changes the way you dance." Raley Zofko: "Along with what Sagan is saying, I feel like they take into consideration the simplicity of 'Soldiers' or the extravagance of '12 Days.' In 'Soldiers,' it's just about the formations and the history of the number, so they don't need that much movement. And '12 Days' is very in-your-face, and the costume is accordingly descriptive in that fashion." Raley Zofko : "This is the 78-second change that we were talking about. We have our dress and the coats — right here we have green stripes but there's also red stripes as well. There are so many pieces to it, and we have to get out of all of ['Soldiers'] and get to this, and it's just organized chaos." Sagan Rose: "But it's so organized that it's not chaos! Depending on where you are in the line, there's red and green dresses. This jacket has really simple snaps that really get us in and out, because the change is so fast getting into it and it's choreographed getting these off [on stage]. It could be a little stressful if it wasn't so easy. It's kind of fun because, you know, we're human, and there are wardrobe malfunctions. So if someone's having trouble getting out of their coat, because we do get sweaty and things stick to you... Raley Zofko: "We stand next to each other in this number, too. Which is so funny because I'm so tall and you're so..." perruques cheveux naturelsSagan Rose: "Short. You can say it." Raley Zofko: "You're not as tall as I am. We've had the 'take the jacket off!' emergencies where you're praying the girl behind you can hear you and help you remove it." Racked: Is this where these little guys belong, fastened on the jacket? Sagan Rose: "These are the earrings, and they're there for the changes. We put them on the collar just to make it easy. You know where everything is — I know where to reach for my earrings even when I'm not looking. This is my last step of getting dressed." Racked: Is there ever any issue with the heavy makeup? Are you ever getting something on and you just take your face off on your dress? Sagan Rose: "It happens. We're sweating, we're working hard, and it gets hot underneath those lights. So occasionally, there's white fur near our face and we do get makeup on them, but wardrobe can handle something like that in a snap and by the next show it's clean." Sagan Rose : "So we go from glamorous, sparkly, sassy

Rockettes to this." Raley Zofko: "This is such a crowd pleaser, actually. This is one of my favorite numbers to perform, too. We get to go through the audience this year, which is so cool because we're dancing and stepping all jolly and you get to look at an audience member right in the face and say 'So be good, for goodness sake!' And some of them are freaked out, and some of them love it. This costume is awesome." Sagan Rose: "Everyone thinks that this is a real fat suit, like padded fat. But it's not — it's like a harnessed wire inner tube. We fit right in there and there's no padding down here. Everyone is really surprised that we're all jumping with that. It's nice that there is freedom in this, because we are doing such big movements. It's not necessarily pressed up against our bodies, so we can still move and jump around." Raley Zofko: "The thing that I want to point out here is the wig department — because we kind of get a little messy in our number, they curl our hair and fix this after every performance to make our Santa beards look real and authentic." Racked: Tell us about the space we're in right now — there are a lot of costumes in here. Raley Zofko: "This is the nap space, and lots of changes happen back here. The ensembles are back here, the Rockettes are back here — this is the largest space that we have to change." Sagan Rose: "There can be anywhere from ten to forty [costume] people back here." Raley Zofko: "We have about ten costume changes, and that's just as much choreographed backstage as it is on stage." Racked: Are you just throwing things off and leaving them in a pile for people to handle so you can get back out there? Sagan Rose: "We each have a spot that one or two girls will go to, and there's one dresser to about two girls. We have amazing, amazing dressers. As soon as we come off stage, we're running, and we know exactly where we're going, we know who to look for. It's even choreographed how, if we're changing together, I'll do my earrings first and my dress second and my shoes third, and she'll do her shoes first and her dress second and her earrings third." Raley Zofko: "It's as organized as a [quick] costume change can be." perruques cheveuxRaley Zofko: "This was a newly designed costume by Greg Barnes in 2014. There used to be a rag doll dress that was longer and less form-fitting, and this is cinched at the waist and shorter. And we have the cutest red-and-white striped tights. And underneath that, we have our custom-designed bloomers that I absolutely adore." Sagan Rose: "I wish I could purchase them at a store — they're that cute." Raley Zofko: "We have our glasses, and we have our wigs. This is a wire material that fits right on top of your head." Sagan Rose: "And they are actually pretty light on our heads. We keep the wig caps [from 'Dancing Santas'] on for that." Raley Zofko: "And then we have our Mary Jane tap shoes, which are also miked." Sagan Rose: "We charge the '12 Days of Christmas' tap shoes and these tap shoes after each show, just to make sure." Raley Zofko: "It's so much fun to be a rag doll and get to dance and make funny faces at your friend and look at the audience and blow them kisses." Sagan Rose: "A lot of us come up on the pit of the stage so we are literally this close to the audience, and there will be little kids in the front being like 'Oh my gosh!' They don't know what is happening, their minds are blown, so it's fun to play with them." Racked: You two are seasoned pros at eight and nine years. Has anyone in this cast been around for longer?

Raley Zofko: "There are girls that have been doing it for 16 years that are still in the line!" Racked: Do you have a memory of a favorite show that was a little bit out of the ordinary? Raley Zofko: "There's a gold cast and a blue cast, and I just transitioned from the gold cast." Sagan Rose: "The blue cast is all the morning shows. while the gold cast is all the evening shows." Raley Zofko: "But the gold cast hasn't been doing opening night — this year, when I transitioned to the blue cast, I got to do opening night. That was literally spectacular because there is just such an energy on opening night that I've never felt before. I don't really get nervous anymore. I've done it a lot, and the show is very similar in the ways it changes [from year to year]. I focus on the changes so that I know exactly what to not mess up on, or try to not mess up on. But I've never felt that much energy, love, and support. We had the other cast in the theater watching us, too." lace front wigsSagan Rose: "It was the best crowd I've had in eight years. I felt like a rock star." Racked: What has it been like to perform on this huge world stage, and how is it different to perform elsewhere? Sagan Rose: "Well, to me, I feel like Radio City is my second home. I feel so comfortable on stage and I feel like we all have a bond, especially during the holidays, because a lot of us are from different places and don't have families here. I just feel so at home and so at peace on this stage. [But] when we do travel and perform outside, it's always a nice, different energy that you get." Raley Zofko: "It might be a little bit nerve-wracking in a different way, but it's just as exciting. It's just different — you can't really compare Radio City to outside venues because there's that sense of comfortability on this stage." Sagan Rose: "This is one of my favorites to wear — like '12 Days of Christmas,' the legs are highlighted. With this design, they really wanted to emphasize that every snowflake, like every Rockette, is different, but we come together to make a beautiful snowstorm. So there are six designs of this costume in six colors. All of these straps [on the top] are the biggest change."

Raley Zofko: "On my purple costume, I don't have any of these straps in the front at all. And then we have multiple cuffs and ribbons with rhinestones, and everything is covered in Swarovski crystals. Like what Sagan said, every Rockette is different, and every costume is different, and that's what they try to do with this design. And I think it's so gorgeous. On stage, it's beautiful — with the choreography in the mix, we're beautiful snowflakes dancing in a snowstorm." Sagan Rose: "Linda Haberman was the choreographer for this, and she really emphasized that she really wanted to bring our individual personalities to the stage and celebrate that. Because when you think of the Rockettes you think of a big group of women, but we all are different and have different personalities and different ways that we dance. So it's a really nice number to perform." Raley Zofko: "And then on our LaDuca shoes, the color is painted to match our tights, and the heels have Swarovski crystals on them." Sagan Rose: "This heel is different than our other ones, because it's about a half inch higher to continue the line of the leg. It's a leggy costume." cosplay wigsRacked: What advice would you give to Rockette hopefuls? Sagan Rose: "Taking ballet is very important for dancers, because if you have that good technique background, it will show in anything you do." Raley Zofko: "Tap is very important, too. All versions and styles of dance are important for Rockettes because we are proficient in all of it. I would say take as many classes as often as you can and focus on your technique." Sagan Rose: "And any job, especially in the performing arts industry, is so specific in what they need. So one year, they might need a tall girl, or they'll need a shortish girl for my spot. I think it's perseverance — If you have a goal, don't ever take no for an answer." Raley Zofko: "I would finish that off with dream big, and don't ever lose sight of your dreams. I'm from a small town in the very tip of Alabama and there's not very much dance and entertainment and theater down there. So when I first started dancing, I didn't necessarily know what was out there. And it was just once upon a time — Sagan said she saw the Rockettes at the Macy's Thanksgiving Day Parade and so did I — and I thought, 'That is glamorous, that is beautiful. They are dancing, and I dance.' And it just became a tiny little dream that grew into a big dream, and now it's my life. It's just so unbelievable that it actually came true."