СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ 80–90-х ГОДОВ ХХ ВЕКА

Печать
PDF

ПРЕДИСЛОВИЕ

11–12 декабря 2019 года в Петропавловске-Камчатском состоялась «I Всероссийская (национальная) научно-практическая конференция «Моисеевские чтения», совпавшая с 30-летием V Региональной научно-практической конференции «Рациональное использование ресурсов Камчатки и развитие производительных сил до 2010 года», проходившей в Петропавловске-Камчатском в октябре 1989 года. Что предполагало хотя бы попытку проведения ретроспективного анализа событий 30-летней давности. Однако ни в докладах «Конференции-2019», ни в речах выступающих на круглом столе после ее завершения не упоминалось о том, что менее чем через два года после «Конференции-1989» последовал распад СССР. Что вслед за этим начался развал областной экономики и отделение Корякского автономного округа от Камчатской области. И что завершилось все это в октябре 1998 года обращением руководителей названных «самостоятельными» субъектов Российской Федерации к федеральному центру с просьбой: либо немедленно оказать области и округу помощь в приобретении топлива для проведения зимы, либо приступить к столь же немедленной эвакуации населения.

И произошло это все потому, что на «Конференции-1989» вместо трезвого анализа политической и социально-экономического ситуации, происходящей в стране, обсуждались «грандиозные планы» комплексного освоения всех природных ресурсов Камчатки с приоритетным развитием горнорудной отрасли. Более того, даже в 1992 году, то есть уже после развала единого государства, в одном из заключительных положений Проекта «Концепция природопользования и основные направления программы управления природопользованием в Камчатской области до 2020 года», разработанного в 1992 году в Камчатском институте экологии и природопользования ДВО РАН по заданию Камчатского областного совета народных депутатов, администрации Камчатской области и Камчатского областного комитета по охране природы, утверждалось: «Варианты изменения политики природопользования вследствие внутриполитических изменений в государстве, например: перераспределение полномочий между административно-территориальными и национально-территориальными образованиями; существенного расширения прав регионов; существенного усиления концентрации прав в центральных государственных органах; усиления или ослабления значения экологической политики; создания принципиально новой системы регионального членения государства и т.п., в настоящей Концепции не рассматриваются в связи с крайне быстрой трансформацией законодательных установлений и инициатив по этим вопросам» [Проект Концепции…, 1992]. Вот так вот – не рассматриваются и все тут. И это при том, что в области уже начался развал экономики, что энергетика области уже функционировала в режиме от танкера до танкера, и что население северных районов уже столкнулось с откровенной нехваткой продуктов питания.

С целью хотя бы отчасти восполнить этот пробел «Конференции-2019» и предпринимается сравнительный анализ Программы перспективного развития экономики Камчатки, разработанной на «Конференции-1989» с реально сложившейся социально-экономической ситуации.

ВВЕДЕНИЕ

Впрочем, прежде чем приступить к ретроспективному анализу, следует отметить, что в ходе подготовки материалов к «Конференции-1989») мною была опубликована небольшая заметка о проблемах и путях развития Камчатки в условиях перехода страны на рыночные нормы хозяйствования [Модель завтрашнего дня. «Камчатская правда» от 25 апреля 1989 г.]. В которой, высказывалось предположение о том, что объявленный в стране переход на товарно-рыночные отношения обернётся вакханалией «дикого рынка».

Отталкиваясь от этого базового представления, мною, в целях преуменьшения возможных отрицательных последствий переходного периода, предлагалось незамедлительно, пока есть (было) какое-то время и некоторые материальные и финансовые возможности, провести планомерное сокращение объемов производств дотируемых (сиречь – убыточных) отраслей и производств. И одновременно с этим осуществить организованное отселение высвобождающегося от непродуктивной деятельности трудового контингента в регионы, где содержание одного человека обходилось и обходится государству в 2–4 раза дешевле. С тем, чтобы единственно дееспособная на тот момент народно-хозяйственная отрасль (рыбная) области, смогла удержать экономику Камчатки от возможного краха. А в качестве дополнительной меры, также направленной на уменьшение непосильной нагрузки на народное хозяйство области, мною предлагалось в два раза сократить число административных районов области.

Тогда эти представления были приняты, что называется, в штыки. Вплоть до того, что наиболее одиозные представители местного истеблишмента именовали меня сталинистом, желающим под дулом автоматов насильно выселить часть жителей области за ее пределы. А умеренные оппоненты попросту не приняли ни один из трех моих докладов, подготовленных к участию в работе «Конференции-1989»).

Однако время, расставив всех и вся по своим местам, убедительно показало, что вопреки абсолютному неприятию моих представлений, они, пусть бы и спонтанно, осуществлялись на протяжении десяти лет. Тогда как стандартные наработки властных структур, представителей официальной науки, а также множества отраслевых экспертов и специалистов о дальнейшем комплексном развитии хронически больной экономики Камчатки, мягко говоря, не задались. Ибо стихийное сокращение производства во всех без исключения отраслях, вопреки всем заверениям властей и околовластного истеблишмента о вот-вот грядущем улучшении социально-экономической ситуации в стране и в области, уже в 1992 году приняло обвальный характер. А массовый и, подчеркну, спонтанный, если не сказать – стихийный, исход высвободившего населения за пределы региона, привел к тому, что на сегодня численность населения в крае составляет 315 тысяч человек, вместо 476 тысяч в 1989 году, и вместо обещанных моими оппонентами 600–800 тысяч человек уже к 2000 году.

АНАЛИЗ РАЗВИТИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ

СИТУАЦИИ 1989–1999 ГОДОВ

Итак, 30-летний юбилей со времени работы «Конференции-1989», цели и задачи которой, как показала жизнь, не соответствовали реальному ходу политических, экономических и социальных событий в стране и в регионе, предоставляет подходящий повод для сравнительного анализа тогдашних взглядов на развитие политической и социально-экономической ситуации в стране и на Камчатке с реальностью.

Начну же я этот анализ с напоминания о прогнозе возможного распада СССР, осуществленном мною в 1986 году на основе оценки возникшей и сознательно нагнетаемой националистический ситуации под примитивным по духу, а потому и оказавшемуся весьма действенным по результату лозунгом о государственной самостоятельности тогдашних союзных республик. Ситуации, сопровождаемой массовыми, а порою и кровавыми волнениями в Алма-Ате, Сумгаите и многих других местах.

Предвидя дальнейшее нарастание националистических настроений и убедившись в беспомощности властей всех уровней по урегулированию ситуации, я тогда предложил отказаться от принципа разделения страны на советские и автономные социалистические республики, автономные области и автономные округа и перейти на территориально-экономическую форму управления с созданием на всей территории Союза 35–40 равноправных по административному статусу губерний.

Вполне понятно, что тогда ни партийные печатные органы, ни так называемая «левая пресса», ни редакции научных журналов на эти предложения не откликнулись. Не отреагировали на них и союзные власти. Не прислушались к ним и камчатские власти вкупе с камчатским «истеблишментом», которые даже три года спустя не приняли мой доклад по сокращению вдвое числа районов в Камчатской области, отправленный в организационный комитет V Региональной научно-практической конференции «Рациональное использование ресурсов Камчатки и развитие производительных сил до 2010 года» (Петропавловск-Камчатский, октябрь 1989 г.).

Тем не менее в стране все же нашлись властные структуры, которые восприняли предложение о реорганизации системы управления страной к сведению. В частности, еще 1986 году Совет министров РСФСР поручил Исполнительному комитету Магаданского областного Совета народных депутатов рассмотреть мое предложение, высказанное в рамках общих представлений о развитии ситуации в стране, в котором говорилось об объединении Магаданской области, Чукотского автономного округа и Пенжинского района Камчатской области в самостоятельную Северо-Восточную губернию с одновременным сокращением числа административных районов в два раза.

В свою очередь Магаданский облисполком перепоручил проанализировать эту идею Северо-Восточному комплексному научно-исследовательскому институту (СВКНИИ ДВНЦ АН СССР) в рамках общесоюзной комплексной программы «Научно-технический прогресс». Институт вроде бы принялся за анализ проблемы, но тут началась борьба с алкоголизмом, строительство социализма «с человеческим лицом» и передел власти в разрушающейся стране. Так что всем все стало «до губернии». А ведь получись тогда с Магаданской областью, был бы создан прецедент, могущий помочь решению проблемы по сохранению единого государства. Или по крайней мере поспособствовало бы более цивилизованному разбегу по «национальным квартирам».

То же самое можно повторить и относительно предложенного мною способа преуменьшения отрицательных последствий надвигающейся экономической катастрофы народно-хозяйственного комплекса Камчатки путем целенаправленного сокращения производства во всех тех отраслях, в которых объем дотаций составлял 50% процентов от стоимости произведенной ими продукции. Но и это предложение было отвергнуто организаторами «Конференции-1989».

Впрочем, это и понятно, так как в умах того времени господствовали совершенно иные критерии и истины. Ибо, судя по материалам и решению этой конференции, Камчатке предписывалось уже к 2000 году создать мощную горнорудную и газонефтедобывающую отрасли, резко интенсифицировать производство сельскохозяйственной продукции, переоснастить лесную и строительную отрасли и судоремонт, а также довести объем добычи рыбы до 2–2,2 миллиона т/год, против тех 1,2–1,4 миллиона тонн, которые добывались в 1989–1990 годах [Материалы V Региональной научно-практической конференции «Рациональное использование ресурсов Камчатки и развитие производительных сил до 2010 года». Том I. Том II. Петропавловск-Камчатский, 1989.]. Не говоря уже о том, что тогда «горячо», а иначе и не скажешь, обсуждалась тема строительства железной дороги Магадан – Петропавловск. Так что остается лишь посмотреть, чем же все эти планы обернулись на самом деле.

Итак, начнем с планов о создании в области мощной горнорудной отрасли. И начнем потому, что незадачливые прогнозисты от геологии (И. Сидорчук, В. Хворостов, В. Маргулис и прочие) самоуверенно (если не сказать, по-детски наивно) заявляли, что у них есть договоренность с тогдашним премьер-министром СССР И. Силаевым о том, что природные ресурсы региона перейдут в полное распоряжение области, и что федеральный центр по-прежнему будет обеспечивать областную экономику топливом, материалами и оборудованием. А потому, утверждали они, уже через 3–4 года в области будет создана мощная золотодобывающая отрасль. Однако через два года не стало ни И. Силаева, ни СССР.

Кстати, когда на прениях геологической секции «Конференции-1989» я высказал мнение о том, что на мировом рынке по продаже золота наметилась тенденция к падению его цены, обусловленная сменой 10-летнего периода возрастания его стоимости очередным 10-летним циклом падения, а потому ожидать скорую и весомую отдачу от золотодобычи не приходится, геологи в ответ заявили, что это не так. А затем еще три года утверждали, что цена золота повышается и будет повышаться. На чем (в том числе и на этом) они и строили свои «грандиозные» планы о создании мощной золотодобывающей отрасли. Однако уже в 1990 году цена золота снизилась до 11,5 доллара за грамм («Аргументы и факты» № 13, 1991). И продолжала снижаться еще несколько лет. Отчего в 1997 году В.В. Кноль, тогдашний начальник Камчатской геолого-съемочной экспедиции, в своем выступлении на прениях научно-практической конференции «Проблемы и направления горнопромышленного освоения Камчатской области» 15–16 декабря 1997 г. (Петропавловск-Камчатский, 1997), заявил, что при цене золота в 295 долларов за унцию (около 9 долларов за грамм) разговоры о его добыче приходится оставить до лучших времен.

И вновь отмечу, что в очередной раз я, опираясь всего лишь на предельно скудные печатные данные, попытался было сказать, что в ближайшее время начнется ее рост. Но и в этом случае услышал все тот же довод – наши эксперты считают иначе. Однако после 2000 года цена на золото стала расти. И притом настолько интенсивно, что тот же В.В. Кноль, проявивший себя неважным экспертом, стал успешным золотодобытчиком. То есть тем, кем он хотел стать и на что он действительно оказался способен.

Тем не менее несмотря на то, что в настоящее время цена на золото колеблется в пределах от 1 500–1 600 долларов за унцию, добыча полезных ископаемых в 2017 году со своими 6,2% в структуре валового регионального продукта (ВРП) занимает шестое место по вкладу в экономику Камчатского края [Матвеева Е.И. Валовый региональный продукт как индикатор, характеризующий уровень экономического развития Камчатского края. Тезисы доклада «I Всероссийской (национальной) научно-практической конференции «Моисеевские чтения». Петропавловск-Камчатский, 11–12 декабря 2019 г., с. 39–43]. Тогда как традиционные отрасли (рыболовство и охота, сельское и лесное хозяйства на этот же год обеспечили 20,1% ВРП [Там же]. А «Государственное управление и обеспечение военной безопасности, включая социальное страхование» внесло в ВРП 13,7%, обрабатывающие производства – 10,6%, а оптовая и розничная торговля – 8,1% [Там же].

Впрочем, не лучшим образом показали себя специалисты и других отраслей. Что особенно наглядно проявилось в их отношении к моему предложению об осуществлении ремонта камчатских судов на верфях Южной Кореи и Китая, где он производился в 2–3 раза быстрее и несоизмеримо качественнее. Которое местными специалистами от судоремонта и рыбной отрасли отвергалось начисто. Однако уже в 2000 году до 75% рыбацких судов Камчатки ремонтировалось за рубежом. И никто из моих бывших оппонентов не признал своей неправоты. Что, как минимум, говорит об их непрофессионализме. Ибо настоящий профессионал может ошибаться, но всегда готов признать свою ошибку.

Так что удивляться тому, что и реакция региональных властных структур на мою концепцию социально-экономического развития Камчатки, изложенную в ряде газетных публикаций [Крайний Север: какая модель хозяйствования выгодна? // «Дальневосточный ученый» № 30, 1988; Хочу понять // «Дальневосточный ученый» № 34. 1988; Модель завтрашнего дня // «Камчатская правда», 25 апреля 1989; Имею программу // «Дальневосточный ученый» № 30, 1989; Предлагаю программу // «Камчатская правда», 6 августа 1989; О лососе, здравом смысле и экономике // «Камчатская правда», 29 августа 1989; Камчатка комплексная. «Рыбак Камчатки», 26 октября 1990 г.; Верно ли проложен курс. «Камчатская правда» № 282, 8 декабря 1990 г.; Верно ли проложен курс. «Камчатская правда» № 284, 9 декабря 1990 г.; Верно ли проложен курс. «Камчатская правда» № 285, 12 декабря 1990 г.; Камчатка – край рыбный // «Рыбное хозяйство» № 8, 1991], также оказалась отрицательной, не приходится.

Кстати, публикация этих представлений в газетах объяснялась тем, что время не терпело отлагательств, а в научных изданиях на опубликование статей уходят месяцы, а то и годы. Не говоря уже о том, что редакции научных изданий на публикацию этих спорных, как утверждали мои рецензенты, работ тогда не пошли. Хотя в них даже в 1994 году печатались статьи о «блестящем» в самом скором будущем экономики Камчатки.

Но вернусь к самой концепции. Основной ее тезис состоял в том, что в условиях смены социально-экономических отношений в стране модель комплексного развития, осуществляемая в целях максимально возможного обеспечения региона собственными продуктами питания и товарами повседневного спроса, окажется недееспособной. Причем недееспособной именно в тот самый момент, когда эта самая самообеспеченность станет вопросом выживания. Из чего следовал вывод о том, что дальнейшее следование этой модели в новых политических, экономических и социальных реалиях чревато для Камчатки катастрофическими социально-экономическими потрясениями.

Второе, и не менее принципиальное, положение концепции заключалось в том, что переход на рыночные отношения неизбежно приведет к безудержному падению уровня производства именно в тех отраслях, деятельность которых искусственно поддерживалась за счет дотаций. Отчего в концепции и предлагалось незамедлительно, пока еще были ресурсы, финансы и, главное, какое-то время, приступить к планомерному сокращению до необходимого минимума объема производства всех дотируемых отраслей. С одновременным организованным переселением высвобождаемого непроизводительного контингента в регионы, где содержание одного человека обходится в 3–4 раза дешевле. Ибо, считал я, в случае экономического краха самой Камчатке своих безработных было ни прокормить, ни обогреть.

При этом еще раз подчеркну, что в качестве одного из основных способов снижения численности непроизводительного населения Камчатки мною называлось сокращение, хотя бы наполовину, управленческого аппарата региона. Поскольку содержание 11 районных, одной окружной и одной областной партийных, советских, профсоюзных и комсомольских и всех прочих властных и околовластных структур является (и остается до сих пор) непосильным грузом для экономики и населения Камчатки.

Однако, как и следовало ожидать, в силу своего принципиального отличия от всех официальных представлений и моделей, эта концепция не была воспринята ни региональными властными органами, ни хозяйствующими структурами, ни местной экономической наукой. Более того, помимо обвинений в излишней полемичности и категоричности представлений моей концепции, некоторые из наиболее эмоциональных оппонентов именовали призывы к планомерному сокращению производства убыточных отраслей и отсюда к организованному отселению высвободившегося населения за пределы области, сталинистскими и даже кровожадными.

Что же касается позиции официальной власти, то в том же 1989 году она призывала радикалов остудить головы. Обосновывая эту свою позицию тем, что вскоре политическая и социально-экономическая ситуация в стране стабилизируется и все пойдет накатанным путем. Да и региональная экономическая наука в своих наработках о путях развития Камчатки в новых условиях также не сочла нужным проанализировать альтернативный вариант развития области [Моисеев Р.С. Концепция природопользования Камчатской области: подходы и особенности. Вестник ДВО РАН, 1994, № 1, с. 72–79].

Однако, спустя всего год с небольшим после «Конференции-1989», Советский Союз как единое государство перестал существовать. Вслед за чем в области началось буквально обвальное сокращение объемов производства во всех отраслях. Именно обвальное, ибо уже в 1995 году объем производства в базовой – рыбной – отрасли снизился до 55% от уровня 1991 года, а в лесной, аграрной, строительной и судоремонтной отраслях он и вовсе сократился на 85–95%. При этом долгие десять лет энергетика области функционировала в режиме «от танкера до танкера», а население северных районов столкнулось с откровенной нехваткой продуктов питания.

То есть, говоря иначе, высказанные мною представления о возможном распаде страны и отсюда о неизбежном крахе модели комплексного развития экономики области, увы, оправдались полностью. Что, по сути дела, и признали официальные власти в лице заместителя губернатора Камчатской области Б.П. Синченко и губернатора Корякского автономного округа В.Т. Броневич. Которые на протяжении всех предыдущих лет постоянно уверяли население региона, что они ни за что и никогда не пойдут на планомерное сокращение производства и не допустят снижения жизненного уровня его населения. И которые в самом конце октября 1998 года обратились к федеральному центру с просьбой о незамедлительной помощи: «Во избежание более тяжелых последствий, связанных с полным прекращением подачи электроэнергии, необходимо срочно решить вопрос финансирования Камчатской области на завоз топлива, в противном случае необходимо будет решать вопрос об эвакуации населения» («Петропавловск», № 43, от 30 октября 1998 г.).

Тогда центр, не сумев разобраться в ситуации, не только оказал одноразовую финансовую и материальную поддержку региону, но и вообще полностью восстановил механизм дотации больной областной экономики. И тем самым поспособствовал возрождению в умах новой администрации области, во главе с неокоммунистом М. Машковцевым, концепции создания многопрофильной экономики Камчатского края за счет максимально комплексного освоения всех природных ресурсов региона.

Конечно же, отрицать некоторое возрождение экономики и повышение уровня жизни камчадалов в результате дополнительных вливаний финансов не приходится. Другое дело, что это вновь ослепило властные и прочие структуры. Настолько, что когда я в 2007 году на конференции, посвященной проблемам развития региона, попытался было сказать, что на нефтяном рынке вот-вот начнется очередное, запланированное нашими «лучшим западными друзьями», падение цен, а потому заявленные на этой конференции амбиционные планы о строительстве сверхмощной Пенжинской приливной электростанции, той же железной дороги Магадан – Петропавловск и автобана Петропавловск – Анадырь обречены на провал, меня вновь не стали слушать. Но в 2008 году цена на нефть упала. И все названные амбиционные проекты тихо канули в Лету.

Правда, в 2008 году нефтяной и общемировой экономический кризис на Камчатке проявился не столь заметно, как по всей России в целом. Однако причиной этому была не эффективность деятельности местной власти, а дотационная поддержка государства. Как, кстати, эта же поддержка удерживает экономику края от краха в условиях санкций и ныне.

Но, похоже, нынешняя краевая администрация также не задумывается над тем, что санкции и прочие причины (та же торговая война США и КНР и уже реальная война США с Ираном) не исключают повторение, пусть бы и не в столь остром варианте, ситуации 90-х годов ХХ и конца 10-х годов XXI веков.

Впрочем, не стану сейчас говорить о геополитической ситуации в мире. Зато более подробно скажу о миграционном процессе начала 90-х годов прошлого века.

Дело в том, что осенью 1989 года председатель облисполкома Н.В. Синетов в ответ на мое предложение начать планомерное отселение населения области за ее пределы однозначно заявил, что областные власти никогда не пойдут на организованное переселение людей за пределы области. Более того, даже два года спустя после распада СССР первый губернатор Камчатки В.А. Бирюков и его заместитель Б.П. Синченко клятвенно заверяли жителей области в том, что администрация области ни за что не допустит снижения жизненного уровня населения, а потому камчадалам нет нужды покидать полуостров.

Не лучшей была и реакция местного истеблишмента. В частности, ведущий специалист региона по проблемам миграционных процессов Р.С. Моисеев в 1989 году по этому поводу высказался так: «Регулирование численности населения – острая тема в прогнозах развития Камчатки. Одни предложения радикальны: вдвое, втрое сократить численность населения относительно существующей; разделить надвое Корякский автономный округ. Знакомый волюнтаризм: кажется, что только это и нужно обществу, а о средствах думать не принято» [Моисеев Р. С. Социально-экономические и экологические факторы развития региона и численность населения // Материалы V Региональной научно-практической конференции «Рациональное использование ресурсов Камчатки и развитие производительных сил до 2010 года». Том II. Петропавловск-Камчатский. 1989 г. С. 70]. Так и не поняв при этом, что о средствах должен был заботиться, вкупе с областной администрацией, именно он, как ведущий специалист по миграции населения.

Именно не поняв, ибо завершил он эту свою филиппику (не упомянув, кстати, моего имени) следующим пассажем: «Провозглашать сокращение функций и численность населения региона без учета названных факторов столь же бесплодно, сколь провозглашать остановку Луны; объективные законы найдут способ преодолеть надуманные ограничения (выделено мною. – В. Б.). В 1980-е годы господствовала идея приостановления роста численности населения Камчатки, не подкрепленная социально-экономической политикой. Проявление веры в эту идею и во всесилие постановлений – директивно утвержденная на 2000 год численность населения Камчатской области в 512 тысяч человек. Население области составило по переписи 1970 года 288 тысяч человек; 1979 год – 378 тысяч человек; 1989 год – 467 тысяч человек. Соответственно средний ежегодный прирост за период составил 10 и 8,8 тысячи человек. Если сохранится действие факторов, влияющих на формирование населения за последние два десятилетия, то численность населения области в 2000 году может составить около 560 тысяч человек, сокрушив все прогнозы, и в первую очередь «жилищную программу», рассчитанную на 512 тысяч человек». [Там же, с. 72] А одаренный политический авантюрист, но никудышный прогнозист от геологии И.А. Сидорчук, ставший на волне перестройки полномочным представителем Президента России на Камчатке, в 1992 году и несколько позже (то есть уже после развала СССР и экономики страны) в своих выступлениях несколько раз категорически заявлял, что к 2000 году население Камчатки за счет создания мощной горнорудной отрасли возрастет, как минимум, до 800 тысяч, а, возможно, и до миллиона человек.

Нужен ли тут комментарий? Думаю, что нет. Ибо «объективные законы» действительно нашли способы преодоления догматических постулатов. Ибо спонтанный исход (а по сути – бегство) населения за пределы области принял столь катастрофический характер, что в 1994 году областные власти вознамерились было приступить к разработке региональной программы «Мигрант». Которая должна была, по их замыслам, обеспечить возможность отселения за пределы области еще 100 тысяч в дополнении к тем 65 тысячам камчадалов, которые к тому времени уже покинули Камчатку. Причем в разработке этой программы одну из ведущих ролей опять же должен был сыграть Камчатский институт экологии и природопользования в лице его директора и специалиста по миграционным процессам Р.С. Моисеева.

Однако тех самых средств, о которых Р.С. Моисеев, оказавшийся волею случая на острие камчатской экономической науки (а потому просто был обязан заблаговременно думать не только о «светлом» будущем Камчатки, но и о худших вариантах ее развития), у области на момент создания программы «Мигрант» уже не было. А потому она провалилась так же «успешно», как проваливались до этого и после этого программы комплексного социально-экономического развития Камчатки, едва ли не ежегодно разрабатываемые в области в конце 80-х и в начале 90-х годов прошлого века.

К примеру, в начале сентября 1990 года на суд народных депутатов Областного совета была предложена концепция развития области в условиях перехода к рыночным отношениям, разработанная планово-экономическим управлением облисполкома под руководством Б.П. Синченко. О которой тогдашний председатель облисполкома В.А. Бирюков высказался так: «Стройной системы концепции перехода области к рыночной экономике еще нет. Тот документ, который разработан специалистами ПЭУ и отвергнут народными депутатами Камчатки, не является сколько-нибудь конструктивным. Его просто нет и весь разговор» («Камчатская правда», 4 сентября 1990).

Тем не менее этот документ, которого «просто не было», спустя три недели все же был принят отвергнувшими его ранее народными избранниками. При этом основной тон в этом задали многочисленные представители геологии, пробившиеся на волне популизма в народные депутаты. Более того, эта концепция в последующем «сканировалась» едва ли не каждый год. Что в конце концов и обернулось обрушением областной экономики, спасая которую от окончательного краха, федеральные власти вновь посадили регион на дотационную иглу. И тем самым поспособствовали реанимации концепции комплексного развития народного хозяйства Камчатки за счет дотации. Что в условиях практически полной зависимости экономики России от кризисов на международном нефтяном рынке обернулось очередными провалами в 1998 и в 2008 годах из-за резкого сокращения объемов государственной поддержки. И продолжающийся с 2014 года кризис вовсе не исключает возможности повторения подобной ситуации.

Итак, скажу в заключение, 30 лет тому назад местная администрация, поддержанная региональной элитой, по завершению работы V Региональной научно-практической конференции уверяла, что она ни за что не допустит снижения уровня населения области. И в результате поверившее им, а не трезвым призывам инакомыслящих население региона, оставшись в 1992 году без своих сбережений, не только лишилось возможности самостоятельного выезда за пределы области, но и оказалось надолго обречено на примитивное физическое выживание.

Правда, в последующие и особенно в последние годы состояние краевой экономики и сферы социального обслуживания его населения существенно улучшилось. Однако не надо забывать, что это произошло и происходит за счет мощной поддержки федерального центра. Ибо, например, из каждых 100 рублей, потраченных на осуществление так называемых «престижных проектов» края, до 80 и более рублей вкладывается из федерального бюджета.

Но при этом в 2017 году наибольшая занятость населения в экономике Камчатского края отмечается в оптовой и розничной торговле, включая авторемонт и автосервис; а также в сельском и лесном хозяйствах, охоте, рыболовстве и рыбоводстве – 15% и 9,6% соответственно [Мошков А.В. Отраслевая структура занятости и доходы населения в субъекте северо-восточной части Дальневосточного федерального округа (Камчатский край). Региональные проблемы развития Дальнего Востока и Арктики, 2019. С. 192–195].

Но при этом в настоящее время миграция населения в крае, почти сбалансированная по оттоку и притоку, стала отрицательной по качеству мигрирующих. Ибо если в 1990–1995 годы уезжали семьями, то сейчас существенную долю в структуре покидающих составляют наиболее перспективная молодежь в возрасте 17–24 лет, а также высококвалифицированные специалисты [Гадецкий О.Ю., Кулакова Л.И. Социально-экономические и этнокультурные аспекты развития северных территорий. [Региональные проблемы развития Дальнего Востока и Арктики, 2019. С.162–165]]. Тогда как на Камчатку приезжают почти исключительно малоквалифицированные продавцы и разнорабочие из ближнего зарубежья. Что, хочешь не хочешь, побуждает задаваться вопросом – а будет ли настолько светлым будущее Камчатки, каковым оно рисуется в настоящее время?

Впрочем, на этом я и закончу свой беглый анализ. Однако, если обстоятельства позволят, то в следующий раз я попробую показать, что просмотр официальными структурами и местным истеблишментом 30 лет тому назад реального хода событий был и закономерным, и неизбежным. Как столь же закономерным и неизбежным было непризнание ими мнений и представлений инакомыслящих.

Что же касается данных заметок, то замечу, что напоминание об ошибках полезно уже хотя бы тем, что забвение плохого прошлого может лишить нас хорошего будущего.

Валерий БЫКАСОВ,

научный сотрудник

Института вулканологии

и сейсмологии ДВО РАН

������.������� PR-CY.ru


Backstage at the Rockettes' Radio City Christmas Spectacular Sagan Rose : "This is our reindeer costume, which is how we start the show. This is the only costume that we get in our dressing rooms upstairs. All of these bells are hand-applied — everything is so custom, they do an amazing job for us. The leggings have an ombré effect. It's the smallest details that make the biggest difference." Raley Zofko: "It goes all the way down into our custom-designed LaDuca reindeer boot to look like a hoof of the reindeer. But our favorite part of this costume is our antlers. And — surprise surprise, I'm giving away a little story — they light up at the end [of the number], and we control that. We have a button that we press on a specific count, to specific music, on a specific step." Rose, left, and Zofko. pre bonded hairRacked: How much works goes into fitting each costume to each girl? Sagan Rose: "We start rehearsals at the end of September, and we usually have our fittings a couple weeks before that. But the costume shop is working tirelessly all year. They're so good about it, even if it's the littlest thing — they want to make it so custom and nice for us, because we do spend so much time in them and have so many shows. They want to make sure that we're comfortable. I've been doing the show for eight years now, so they keep my costumes for me year after year. But, you know, things change, bodies change. And if I ever come back and need alterations, it's very easy." Raley Zofko: "And stuff happens throughout the season because we're moving. We're athletes in our costumes. If something unravels, they instantly fix it either during the show or after the show. Everybody is just so on it and professional, and it's what makes the show run smoother." Sagan Rose

: "This is my personal favorite. I just feel kinda sassy, like a cliché Rockette. I t's all about the legs — the numbers starts just from our feet to the top of our skirts showing. So that's the focus of this costume. This is pretty close to the original version when they started the 12 Days of Christmas number here, which I want to say was about 10 years ago. It's so pretty with the lights and the colors and everybody in line together. So they really haven't had to change much." Raley Zofko: "The mesh is different because everyone's skin tone is different, so the wardrobe and costume department custom-dye it. And then we have our head pieces that we have to pin on, and then we do a bunch of head turns to make sure that those are bobby-pinned...after our seven and a half-minute minute tap number, we do kicks, which is pretty exhausting. Our show shoes actually have this battery-packed mic that goes in between the heel." Sagan Rose: "So all the taps are live. We get notes that are like, 'Make sure the heel sound on count is clearer, or sharper, or faster, or together.'" Racked: You'll go out in costume a lot for charity and publicity. Where are some of the fun places you go? remy hair extensionsRaley Zofko: "I got to do the New York Presbyterian children's hospitals last year and it was so wonderful to talk to the children that just need some holiday cheer and love. We literally had a dance party with them, so we danced with all of the kids in our costumes and they were looking at us like, 'Oh my gosh!'" Sagan Rose: "I think it's always fun to do the Macy's Day Thanksgiving Parade. That's when I first saw the Rockettes. I'm from Kentucky, and my grandmother brought my family up to New York when I was little and I was like, 'I want to do that one day.' The parade is a fun place to be in costume because it's a tradition to have us there, and you feel like it's a really big honor." Raley Zofko: "I have friends and family that come up just for the parade. I'm from Alabama, and they fly all the way up to sit in the stands to cheer on the Rockettes." Raley Zofko : "'Soldiers' is my favorite number because it's been in the show since its inception. I feel like I am part of history when I put this costume on. W e have the jacket, we have the pants, and we have the two and a half foot-high soldier hat.

Sagan Rose: "Liza Minnelli's father [Vincent] designed this, and he choreographed the number. And we do the same choreography, wear the same costume. It's really cool because you can see that Raley and I are not the same height — she is closer to the center because she's a taller girl, and I am on the very very end of the line. And when we line up we all want to seem that we are the same height, so they custom-make these jackets and pants to your height. My jacket might be a little shorter than hers so that everything matches in line." Raley Zofko: "These pants are foam pants. Because back in the day, when I started the show, they starched-pressed the pants. They stood up on their own — those were very intense." Sagan Rose: "You walk a little straighter, a little stiffer, and it's easier to perform the 'Parade of the Wooden Soldier' routine with the costume like that. And then we have our tap shoes and these round little fabric cheeks that we put on. We go through about 30,000 of those in a Christmas season. Some girls tape them to their cheeks, but I do Vaseline, because my cheeks are sensitive to the tape." Raley Zofko : "We actually get notes if our solider hat isn't straight up and down. What we do is we put their head up against the wall, so that it lines up so and the back of the hat is straight. If someone's hat is too tilted or too back, it could throw off the line completely. We'll get hat notes, like, 'Raley, your hat was a centimeter back!'" Racked: When you're going from a costume like '12 Days of Christmas' that's all about the legs to being completely covered up as a wooden soldier, what does that change in the way that you're dancing or the way that you're presenting yourself? Sagan Rose: "The costume department and the designers take into consideration what movement we're doing in each number. So I don't feel hindered because the movement is fit for this costume, and the costume is fit for the movement. In rehearsals, we rehearse for a month and a half without costumes, and you get used to that. Then you put on the costumes, and it changes the way you dance." Raley Zofko: "Along with what Sagan is saying, I feel like they take into consideration the simplicity of 'Soldiers' or the extravagance of '12 Days.' In 'Soldiers,' it's just about the formations and the history of the number, so they don't need that much movement. And '12 Days' is very in-your-face, and the costume is accordingly descriptive in that fashion." Raley Zofko : "This is the 78-second change that we were talking about. We have our dress and the coats — right here we have green stripes but there's also red stripes as well. There are so many pieces to it, and we have to get out of all of ['Soldiers'] and get to this, and it's just organized chaos." Sagan Rose: "But it's so organized that it's not chaos! Depending on where you are in the line, there's red and green dresses. This jacket has really simple snaps that really get us in and out, because the change is so fast getting into it and it's choreographed getting these off [on stage]. It could be a little stressful if it wasn't so easy. It's kind of fun because, you know, we're human, and there are wardrobe malfunctions. So if someone's having trouble getting out of their coat, because we do get sweaty and things stick to you... Raley Zofko: "We stand next to each other in this number, too. Which is so funny because I'm so tall and you're so..." perruques cheveux naturelsSagan Rose: "Short. You can say it." Raley Zofko: "You're not as tall as I am. We've had the 'take the jacket off!' emergencies where you're praying the girl behind you can hear you and help you remove it." Racked: Is this where these little guys belong, fastened on the jacket? Sagan Rose: "These are the earrings, and they're there for the changes. We put them on the collar just to make it easy. You know where everything is — I know where to reach for my earrings even when I'm not looking. This is my last step of getting dressed." Racked: Is there ever any issue with the heavy makeup? Are you ever getting something on and you just take your face off on your dress? Sagan Rose: "It happens. We're sweating, we're working hard, and it gets hot underneath those lights. So occasionally, there's white fur near our face and we do get makeup on them, but wardrobe can handle something like that in a snap and by the next show it's clean." Sagan Rose : "So we go from glamorous, sparkly, sassy

Rockettes to this." Raley Zofko: "This is such a crowd pleaser, actually. This is one of my favorite numbers to perform, too. We get to go through the audience this year, which is so cool because we're dancing and stepping all jolly and you get to look at an audience member right in the face and say 'So be good, for goodness sake!' And some of them are freaked out, and some of them love it. This costume is awesome." Sagan Rose: "Everyone thinks that this is a real fat suit, like padded fat. But it's not — it's like a harnessed wire inner tube. We fit right in there and there's no padding down here. Everyone is really surprised that we're all jumping with that. It's nice that there is freedom in this, because we are doing such big movements. It's not necessarily pressed up against our bodies, so we can still move and jump around." Raley Zofko: "The thing that I want to point out here is the wig department — because we kind of get a little messy in our number, they curl our hair and fix this after every performance to make our Santa beards look real and authentic." Racked: Tell us about the space we're in right now — there are a lot of costumes in here. Raley Zofko: "This is the nap space, and lots of changes happen back here. The ensembles are back here, the Rockettes are back here — this is the largest space that we have to change." Sagan Rose: "There can be anywhere from ten to forty [costume] people back here." Raley Zofko: "We have about ten costume changes, and that's just as much choreographed backstage as it is on stage." Racked: Are you just throwing things off and leaving them in a pile for people to handle so you can get back out there? Sagan Rose: "We each have a spot that one or two girls will go to, and there's one dresser to about two girls. We have amazing, amazing dressers. As soon as we come off stage, we're running, and we know exactly where we're going, we know who to look for. It's even choreographed how, if we're changing together, I'll do my earrings first and my dress second and my shoes third, and she'll do her shoes first and her dress second and her earrings third." Raley Zofko: "It's as organized as a [quick] costume change can be." perruques cheveuxRaley Zofko: "This was a newly designed costume by Greg Barnes in 2014. There used to be a rag doll dress that was longer and less form-fitting, and this is cinched at the waist and shorter. And we have the cutest red-and-white striped tights. And underneath that, we have our custom-designed bloomers that I absolutely adore." Sagan Rose: "I wish I could purchase them at a store — they're that cute." Raley Zofko: "We have our glasses, and we have our wigs. This is a wire material that fits right on top of your head." Sagan Rose: "And they are actually pretty light on our heads. We keep the wig caps [from 'Dancing Santas'] on for that." Raley Zofko: "And then we have our Mary Jane tap shoes, which are also miked." Sagan Rose: "We charge the '12 Days of Christmas' tap shoes and these tap shoes after each show, just to make sure." Raley Zofko: "It's so much fun to be a rag doll and get to dance and make funny faces at your friend and look at the audience and blow them kisses." Sagan Rose: "A lot of us come up on the pit of the stage so we are literally this close to the audience, and there will be little kids in the front being like 'Oh my gosh!' They don't know what is happening, their minds are blown, so it's fun to play with them." Racked: You two are seasoned pros at eight and nine years. Has anyone in this cast been around for longer?

Raley Zofko: "There are girls that have been doing it for 16 years that are still in the line!" Racked: Do you have a memory of a favorite show that was a little bit out of the ordinary? Raley Zofko: "There's a gold cast and a blue cast, and I just transitioned from the gold cast." Sagan Rose: "The blue cast is all the morning shows. while the gold cast is all the evening shows." Raley Zofko: "But the gold cast hasn't been doing opening night — this year, when I transitioned to the blue cast, I got to do opening night. That was literally spectacular because there is just such an energy on opening night that I've never felt before. I don't really get nervous anymore. I've done it a lot, and the show is very similar in the ways it changes [from year to year]. I focus on the changes so that I know exactly what to not mess up on, or try to not mess up on. But I've never felt that much energy, love, and support. We had the other cast in the theater watching us, too." lace front wigsSagan Rose: "It was the best crowd I've had in eight years. I felt like a rock star." Racked: What has it been like to perform on this huge world stage, and how is it different to perform elsewhere? Sagan Rose: "Well, to me, I feel like Radio City is my second home. I feel so comfortable on stage and I feel like we all have a bond, especially during the holidays, because a lot of us are from different places and don't have families here. I just feel so at home and so at peace on this stage. [But] when we do travel and perform outside, it's always a nice, different energy that you get." Raley Zofko: "It might be a little bit nerve-wracking in a different way, but it's just as exciting. It's just different — you can't really compare Radio City to outside venues because there's that sense of comfortability on this stage." Sagan Rose: "This is one of my favorites to wear — like '12 Days of Christmas,' the legs are highlighted. With this design, they really wanted to emphasize that every snowflake, like every Rockette, is different, but we come together to make a beautiful snowstorm. So there are six designs of this costume in six colors. All of these straps [on the top] are the biggest change."

Raley Zofko: "On my purple costume, I don't have any of these straps in the front at all. And then we have multiple cuffs and ribbons with rhinestones, and everything is covered in Swarovski crystals. Like what Sagan said, every Rockette is different, and every costume is different, and that's what they try to do with this design. And I think it's so gorgeous. On stage, it's beautiful — with the choreography in the mix, we're beautiful snowflakes dancing in a snowstorm." Sagan Rose: "Linda Haberman was the choreographer for this, and she really emphasized that she really wanted to bring our individual personalities to the stage and celebrate that. Because when you think of the Rockettes you think of a big group of women, but we all are different and have different personalities and different ways that we dance. So it's a really nice number to perform." Raley Zofko: "And then on our LaDuca shoes, the color is painted to match our tights, and the heels have Swarovski crystals on them." Sagan Rose: "This heel is different than our other ones, because it's about a half inch higher to continue the line of the leg. It's a leggy costume." cosplay wigsRacked: What advice would you give to Rockette hopefuls? Sagan Rose: "Taking ballet is very important for dancers, because if you have that good technique background, it will show in anything you do." Raley Zofko: "Tap is very important, too. All versions and styles of dance are important for Rockettes because we are proficient in all of it. I would say take as many classes as often as you can and focus on your technique." Sagan Rose: "And any job, especially in the performing arts industry, is so specific in what they need. So one year, they might need a tall girl, or they'll need a shortish girl for my spot. I think it's perseverance — If you have a goal, don't ever take no for an answer." Raley Zofko: "I would finish that off with dream big, and don't ever lose sight of your dreams. I'm from a small town in the very tip of Alabama and there's not very much dance and entertainment and theater down there. So when I first started dancing, I didn't necessarily know what was out there. And it was just once upon a time — Sagan said she saw the Rockettes at the Macy's Thanksgiving Day Parade and so did I — and I thought, 'That is glamorous, that is beautiful. They are dancing, and I dance.' And it just became a tiny little dream that grew into a big dream, and now it's my life. It's just so unbelievable that it actually came true."